Алина Илларионова - Мелочи геройской жизни

— Уж лучше бы карса или крокозябра, — вздохнул Арвиэль. — С ними, по крайней мере, проще — убил, и всё. А с этой…

Он обречённо махнул рукой.

Друзей сдала Берта. В самый неподходящий момент у дочки овцеводов вдруг заработали мозги. Сообразив, что дело нечисто и парни попросту дурят её, побежала к Ксане с вопросом, а знает ли она, у кого и с кем муж вечеряет? Дриада смогла ответить лишь на первую половину.

— Говорила, дескать, дома у вас дым коромыслом, сами вы полуголыми бегаете, то ли косые в дугу, то ли вообще дурман-травой обкуренные, лепечете что-то маловразумительное — сами себе поперечничаете, а главное, внутрь пускать не хотите! И в спальне у тебя кто-то есть: Берта тень за занавесочкой видела, — хихикала Ксандра.

— Низкий поклон Берте… — Арвиэлю было не до смеха.

А потом стало ещё горше…

— Хозя-аин, я всё сделал, но госсподин Берен с Эртаном разминулся, а теперь опять ссюда идёт! Злющщий аки карса! — голос появился вперёд домового, а затем и он сам, стремительно и тревожно чернеющий на пороге.

— …! — только и сказал аватар.

— Хозяин, давай прощщаться! — горестно взвыл домовой, бросаясь Арвиэлю на шею.

Ксанка посмотрела на бледного капитана, на капитанского кота и решительно хрястнула скалкой о ладонь.

— Всё. Надоело. Дай сюда ларец.

Взяв ларчик под мышку, со скалкой наперевес дриада прошагала к спальне, локтем откинула метлу, с пинка открыла дверь…

— Ну?!!

— Ой!!!

Ларчик глухо стукнулся об пол и услужливо распахнулся. Мелькнула золотистая тень, струйкой втягиваясь внутрь и — щёлк! Волшебный замочек заперся сам собой, спасая то ли живых от морока, то ли наоборот.

Выронив скалку, Ксанка захохотала. Симка с Виллем, переглянувшись, поспешили удостовериться, что всё закончилось по-настоящему и иллюзией не является.

— Она, как меня увидела, сама в ларец прыгнула и крышкой захлопнулась! Похоже, решила, что я — твоя жена и сейчас её бить буду! — захлёбываясь смехом, пояснила Ксана.

Арвиэль тоже схватился за живот. Ай да маги! Всё предусмотрели во благо клиенту, даже внезапный визит ревнивой жены!

В дверь постучали, знакомо так, требовательно.

— Давай в постель! — скомандовала Ксана.

— Ага!

Явившегося на разборки градоправителя ждало трагическое зрелище. Воспитанник, до подбородка закутанный в одеяло, возлежал на подушках с мокрым полотенцем на лбу. Щёки пылали свекольным лихорадочным румянцем, с пересохших губ срывался тяжкий хрип. На тумбочке стояли какие-то пузырьки, флаконы и бутылочки (в общем, вся тара, что в доме отыскалась), рядом с болезным суетилась Ксана.

— Винищем траванулся… — просипел Арвиэль и, показав глазами на пустую бутылку, закатил их. Берен схватился за сердце.

— Арвиэль к нам в гости пришёл, а потом ему лихо стало, и мы его домой отвели. Муж за снадобьями в аптеку побежал, — рассказывала Ксана. — Господин Грайт, вы идите, я лучше вас справлюсь. Не надо, чтобы здесь сейчас народ толпился, Арвиэлю только хуже станет.

Напоследок подержав воспитанника за руку (тот бледно, но мужественно улыбнулся), градоправитель отправился восвояси, а «умирающий» вскочил с постели, расцеловал Симку и Ксану и заскакал по комнате, как ненормальный, крутя полотенцем над головой:

— Банза-а-ай!

— Иди лучше свеклу с физиономии смой, а то смотреть жалко, — усмехаясь, посоветовала дриада.

…Вскоре явился и Эртан, запыхавшийся и встревоженный.

— Дружище, у тебя лучшая жена в мире! — с порога поприветствовал его аватар.

— Знаю! — орк чмокнул девушку в рыжую макушку. — Потому и женился срразу, пока не свёл кто!

То и дело сцеживая смех в кулак, Арвиэль рассказал приятелю, что за мракобесие тут без него творилось, и орк, отхохотавшись (а это надолго затянулось), шутливо предложил:

— А давайте жррецу Теофану ларрчик подбросим!

Все четверо снова прыснули.

— Нет уж, пожалей танцовщицу! — веселясь, попросил аватар. — Он как начнёт ей по «Слову Божию» на блуд да сластолюбие пенять, так бедняжка сама в ларчике наглухо замуруется, и шиш её кто оттуда выманит! Верни тому, у кого покупал.

— Лучше я её прриятелю из Орркана отдам — то-то обррадуется! — решил Эртан.

— Морок, думаю, тоже будет не против, — одобрил Арвиэль.

Заметив, что у капитана немного неубрано, Ксана вооружилась метлой. Симеон, в обязанность которому и вменялось поддержание чистоты и уюта в доме, сдался под натиском трёх укоризненных взглядов и с тяжким вздохом вызвался протереть пыль. Эртан тем временем высыпал из мешка на стол рядом с ларчиком какие-то травки, еловую лапу, прошитые бумажные пакетики и куль размером с собственный кулак, причём всё, кроме куля (и лапы, естественно!), было надписано.