Дэниел Клейн - Хайдеггер и гиппопотам входят в райские врата. Жизнь, смерть и жизнь после смерти через призму философии и шутки

– Вы по поводу страховки? – спрашивает он.

Подходит его жена и приглашает войти, притворно улыбаясь гостям:

– Это один из наших местных жителей.

И затем:

– Дай чего-нибудь выпить мистеру Смерть, дорогой.

Смерть равнодушно информирует их:

– Я за вами.

На что один из гостей отвечает:

– Это придает вечеру мрачный характер, не правда ли?

Слово за слово, и все они (лосось, которым угощала хозяйка, был заражен токсином ботулизма) оказываются на Небесах. По прибытии они регистрируются у стойки современной гостиницы, выполненной в светлых тонах. Оттуда гостей направляют в Красную Комнату, театр в стиле Лас-Вегаса, где за столами сидят веселые типы из разных эпох. Неожиданно начинается шоу: экстравагантная музыка и танцы, в которых солирует человек, похожий на Тома Джонса, ангелы в виде хора девочек с обнаженной грудью (кстати, в известной анимации «Южный парк: большой, длинный, необрезанный» по мотивам сериала также фигурируют голые по пояс пышногрудые ангелы; не закономерность ли это?).

В финале мы видим женщину, вещающую, что смысл жизни в том чтобы – э-э, ну, – и далее обычные банальности: хорошо относиться друг к другу, правильно питаться, радоваться путешествиям. В данном контексте это звучит странным образом обнадеживающе.

Не просите нас говорить об аде, посмертном местопребывании грешников. Как и у Небес, у ада сложилась своя послебиблейская история, его огненная сценография воплощена художниками, иллюстраторами, карикатуристами и создателями кинофильмов, уж не говоря о поэтах вроде Данте, ад которого содержит девять различных кругов. Некоторые образы этого потустороннего мира унаследованы из греческого мифологического Аида, суровой местности на другом берегу реки Стикс, однако бóльшая их часть своим происхождением обязана художественным и комедиантским кошмарам.

Достаточно сказать, что ад добавляет еще одну причину продолжать влачить существование, наполненное страхом смерти, даже если загробная жизнь есть : что если наши души и вправду вечны, но закончат в этой камере пыток?

Нет, мы туда не пойдем.

Как обычно, певцы в стиле кантри, кажется, ближе к земным делам, чем художники и создатели фильмов. Как поет Лоретта Линн:

Расскажи все как есть, Лоретта!

Мы с вами, Дэрил. Передайте овсяные отруби!

Это звонит твоя недавно умершая тетушка Лулу?

Если так, значит ли это, что невежливо вешать трубку?

Итак, Дэрил, вы все знаете: сердце останавливается, в легких больше нет воздуха, признаки жизни угасают… и вдруг вы вылетаете из своего тела и парите наверху – фактически парите над собственным телом! Вы чувствуете себя потрясающе. Вы знаете, что мертвы, но это не угнетает, а вдохновляет! Звуки музыки все сильнее – божественные серенады, арфа, хор, возможно, флейта или две. Все великолепно.

Эй, а что за ослепительный свет там, вдали? Вас неотвратимо затягивает туда. Это в конце длинного тоннеля. Вы должны туда войти, именно должны. Но постойте, кто там у входа? Дядя Берти?

– Эй, Дэрил, как дела?

– Дядя, я не видел тебя с тех пор, как… о боже… с тех пор, как ты умер в 1987-м! Здорово!

И тетушка Лулу тут. Мой старый футбольный тренер Билли Васалински. Фрэнк Синатра…

Святой пророк Моисей! Вот оно что! Я лечу на Небеса!

Внезапно перед вами прокручивается черно-белое кино. Это ваша собственная биография, события – или, по крайне мере, наиболее яркие случаи – земной жизни развертываются на экране. Смотрите, вон ваш старый песик Бастер, бегущий к вам по траве, когда вам было всего шесть лет!

Но тут какой-то голос рокочет сверху:

– Не торопись, Дэрил, – произносит голос. – Твое время еще не пришло. У тебя еще остались незавершенные дела на той стороне. Возвращайся обратно и доработай свой срок в качестве казначея Рыцарей Колумба.

И вы приходите в себя на операционном столе, ловя ртом воздух:

– Ч-ч… Что слу… случилось? – пытаетесь пролепетать вы.

Над вами маячит фигура женщины в белой одежде: