Дмитрий Черкасов: Как уморительны в россии мусора, или FUCKING ХОРОШОУ!

Внешний вид участковых был столь необычен, что их начали избегать даже штатные стукачи.

Намеченная операция по непонятным причинам все откладывалась и откладывалась, и спецназовцам ничего не оставалось. только как грустно сидеть на скамеечке рядом с решеткой “обезьянника” под суровой табличкой “Огнетушители на вахте”, лузгать семечки, незаметно сплевывая ошметки себе под ноги, ковырять в носах, читать затертую до дыр инструкцию по применению водометов при разгоне демонстраций и пикетов, подремывать, перевешивать с плеча на плечо потертые АКСУ [Автомат Калашникова специальный укороченный калибра 5,45 мм] и наблюдать за броуновским движением патрульных, оперативников, подозреваемых, дознавателей, потерпевших, свидетелей и просто посетителей.

– Молчать!!! – строго повторил Чердынцев и скрылся за дверью дежурного помещения.

Через несколько секунд в окошечке, именуемом не иначе как “кормушка”, показалось его круглое раскрасневшееся лицо.

– А вот теперь, младший лейтенант Мартышкин,– майор со сладострастным удовольствием сделал упор на прилагательном “младший”,– доложите, как положено…

– Мартышкин?! – загоготал задержанный.– А что ж ты мне Горилловым представился?!

– Да я…, – начал было публично униженный стажер, но осекся и опустил взгляд.

– Бабуинов, твою мать! Вот ты кто! – рассвирепел Чердынцев.

– Вот в старые времена, – выдохнул Рогов, когда они с Дукалисом, волоча бесчувственного Ларина за воротник пальто, преодолели половину расстояния от места последнего падения Андрея до ларька с горячительным, – таких проблем бы не возникло.

– Это почему? – спросил Анатолий.

– А потому. – Вася отпустил свой край воротника и голова Ларина тюкнулась об асфальт. – Раньше уважения к детективам больше было. Ведь мы детективы?

– Детективы, ясный пень, – осторожно согласился Дукалис, постаравшись понять взаимосвязь между книжкой в яркой обложке и своей профессией, но не понял.

Однако спорить с коллегой он не стал.

– Вот ты Конан-Дойля читал? – не унимался Рогов.

– Смотрел по телеку, – потупился Толя, тщательно скрывавший от сослуживцев, что читать он умеет только по слогам, и тоже разжал руку.

Ларин окончательно опустился на тротуар.

– Ну, смотрел… это неважно, – Рогов покачнулся, но удержал равновесие. – Уважуха была – ого-го! В дом к кому-нибудь придешь – тебе тут же стопочку вискаря выносят. Подозреваемого задержишь – еще стопарь… Допрос ведешь – без бутылки джина не обойтись. И следак примет, и конвойные… Про раскрытие я и не говорю – тогда всем от души наливали, пей – не хочу!

Дукалис попытался сообразить, где это в телесериале про Холмса и Ватсона герои выпивали раз в пять минут, но, окромя финальных кадров у камина, когда между креслами великого детектива и его верного кунака-доктора стоял столик с графинчиком, ничего не вспомнил.

“Наверное, это в книге, – с уважением к образованности Рогова подумал оперативник. – А в фильме этих сцен нет… Побоялись, гады, правду-то снять! Испугались, что и мы такого потребуем…”

Людей творческих профессий типа сценаристов и режиссеров потомственный пролетарий Дукалис недолюбливал, справедливо подозревая их в пренебрежительном отношении к чаяниям простого человека.

– А мы, Толик? – продолжал разоряться низкорослый Вася. – Мы чем хуже? Почему это им можно было, а нам – ни-ни?!

Дукалис согласно покивал и икнул.

– Надо восстановить статус-кво! – Рогов по-козлиному затряс немного деформированной акушерскими щипцами головой. – Причем – немедленно!

– Надо, – поддержал товарища Анатолий. – Но как?

– Есть идея, – на лице Василия появилась решительная гримаса.

– Бабуинов! – повторил Чердынцев, открывая здоровенный гроссбух, куда вносились данные о происшествиях. – Ну, так что у тебя?!

– Слышь, начальник,– Бомжеватый субъект засунул голову в окошечко и дружелюбно подмигнул майору.– Ты, это… Дурика своего убери…

– Немедленно прекратить! – Тщедушный Мартышкин обеими руками схватился за воротник грязной куртки, болтавшейся на узких плечах субъекта, для верности уперся ногой в стену и потянул задержанного на себя.

Раздался треск рвущейся материи, и Сысой грохнулся крупом об пол, сжимая в кулаках кусок ткани.

На пышащих здоровьем, круглых и румяных лицах “крепленых беретов”, являвших собой элиту войск МВД, возникло некоторое подобие интереса.