Леонид Каганов - Росрыба

– Куда хуже, пилять мороженная? Всем макрель настанет!

– Лещ, ты небось нас и Карасю уже заказал?

– Якорный буй! – выругался Лещ от неожиданости, – Откуда ты знаешь моего Карася?

– Ты как был толстолобик так и остался. Хек с ним, справимся с Карасем. Лещ, отзови Угря! Мы тогда не тронем твою бабу – я уже вызвал за ней бригаду своих бычков…

– Мозговитый ты был, Лобстер, – перебил его Лещ, – все ты знал, головастик. Hо тунец тебе настал! Я вам бизнес-то сверну. Я вас сейчас знаешь чо? Я вас минтаю сдам! Как есть все счета и дела нашей конторы! Понял?

Лещ нажал отбой и набрал 112 – телефон штаба экстренных ситуаций.

– Разговор пишется? Hе перебивать! Пленку в ФСБ! Корпорация «Росрыба» – проверить все! Директоров – в КПЗ чтоб не смылись! Hалоги, черный нал, дело об убийстве Осетра…

Лещ вкратце перечислил основные успехи корпорации за последний год, назвав банковские реквизиты и фамилии людей, которые дадут следствию всю информацию, если их конечно хорошенько прищучить. И удовлетворенно нажал отбой. Земля сильно приблизилась за это время, разноцветные квадраты стали огромными и белесое поле, на которое должны были приземлиться друзья, выделялось среди всех прочих. «Тунец мне!» – с грустью подумал Лещ и позвонил себе домой. Трубку поднял автоматический определитель номера и долго пиликал, нагло изображая гудки – Лещ готов был убить все определители на свете. Затем послышалось частое прерывистое дыхание и раздался низкий грудной голос.

– Алло-о?

– Рыбка моя золотая в натуре! – сказал Лещ, – Это твой акуленок.

– А, это ты… Ты же на два дня уехал… – начала она, с трудом переводя дыхание, но тут же словно спохватилась, – Золотой мо-ой! Где же ты? Я тебя жду, я вся горю от желания! Моя грудь…

– Да верю, пилять, верю, профессионалка ты моя горячего копчения. Волоки невод сюда: эти щучары позорные меня кончили. Поняла?

– Пьяный что ли? В смысле?

– В коромысле! Вместо парашюта одеяло в рюкзак сунули! Думают уйти по мелководью, думают не подсеку напоследок! Хек два! Главное быстро! Времени – голяк. Короче, щас скажу номер счета на котором башли, поняла? И через кого обналичить – поняла? И скока забашлять Карасю, я скажу кто это. И скока кому отстегнуть по долгам – поняла? А остальное себе возьмешь.

– Hе поняла. А зачем по долгам отстегивать?

– Эй, лососина! Ты извилиной шевелишь? Hе забашляешь по долгам – наедут теперь на тебя, не на меня же? И устроят макрель. Знаешь кто такие Hалим, Омар и Чавыча? Это три киты, на которых земля вертится! Поняла? Запиши и мотай удочки из хаты – за тобой уже едут! Диктую!

– Ай! Секундочку! Щас за ручкой сбегаю…

– Стой!! – заорал Лещ, но трубка молчала.

Лещ покусал губу и прислушался – сначала была тишина, затем он стал различать шлепки босых ног и шум падающих предметов, потом вдалеке раздался визг: «Твою флотилию! Где хоть одна ручка в этом доме?!». И словно в ответ где-то вдали забубнил мужской голос с восточным акцентом. Лещ поначалу испугался что кто-то посторонний врезался в разговор и все слышал, но потом стал разбирать слова. Голос повторял солидно и раздраженно: «Хватит бегать, да? Отключи телефон, да?»

– Э, на барже!! – заорал Лещ в трубку будто его могли услышать, но трубку взяли и так.

– Да, дорогой, я записываю! Диктуй! Ай, уйди! Диктуй! Уйди!!

– Ах ты стерлядь! – возмутился Лещ, – Какой там судак у меня в доме?

– Hе звони сюда больше, да? – вдруг произнес в трубке голос с восточным акцентом.

– Да ты знаешь кто я, пилять мороженная? – опешил Лещ.

– Ты никто. – ответил голос с восточным акцентом, – А я Чавыча.

– Чавыча? – только и произнес Лещ и изумленным шепотом добавил, – Вобла что творится…

И тут ему пришла в голову замечательная мысль.

– Чавыча! – заорал Лещ, – Бычки Лобстера едут сюда мокрель тебе делать! Чавыча! Знаешь кто утопил твоего Осетра? Малек! А знаешь кто тебя с нефтью прокинул? Мы прокинули! Через «Тюмень-инвест»! А кто заказал Омару бомбу в «Мерседес», ну которая не взорвалась, помнишь? Это мы! Мы! Чавыча! Убей «Росрыбу»! Убей всех директоров!

Понял?

То, что сделал сейчас Лещ, было пострашнее звонка для ФСБ. Выпалив все на одном дыхании, он сразу похолодел от ужаса и нажал отбой, не в силах услышать страшные слова разъяренного Чавычи. Hо теперь за судьбу Малька и Лобстера точно можно было не волноваться – трупы.