Джон Синг - Удалой молодец - гордость запада (Герой)

Пегин (резко). Не смей говорить о девушках. (Идет направо к стойке.)

Кристи. А разве не всякий захотел бы в порядок себя привести в таком месте…

Пегин. Молчи ты, я тебе говорю.

Кристи (заглядывает ей в лицо в большой тревоге, затем в качестве последнего довода в свою пользу достает из угла заступ и обращается к ней с напускной самоуверенностью). Вот таким вот заступом я убил своего отца.

Пегин (по-прежнему резко). Ты уже седьмой раз рассказываешь мне все это сегодня с раннего утра.

Кристи (укоризненно). Странное дело, вот ты меня и слушать не хочешь, а эти девушки четыре мили прошли, чтобы только на меня посмотреть.

Пегин (оборачивается с удивлением). Четыре мили?

Кристи (извиняющимся тоном). Да ведь сам хозяин говорил, что тут поблизости все честные люди живут, врать они не станут.

Пегин. Если идти по дороге, то так и выйдет, но вся эта шайка прошла с того берега, прыгая по камням. Тут и двадцати ярдов не будет, если идти напрямик. Я сама туда уже сбегала нынче утром, чтобы просмотреть газеты у почтальона в сумке. (С особенным выражением, многозначительно.) Сегодня в газете важные новости, Кристофер Мехоун. (Уходит в комнату налево.)

Кристи (подозрительно). Это не о моем ли убийстве?

Пегин (из комнаты). Да, об убийстве.

Кристи (громко). Об убийстве отца?

Пегин (возвращается обратно в комнату и переходит направо). Нет, не об этом, но там была большая статья, на полстраницы, как повесили одного человека. Ах, страшный это, должно быть, конец, паренек, а уж тому, кто убил своего родителя, наверное, и того хуже будет. Уж тут никакой пощады не жди. И как покончат они с таким человеком, то положат его, голубчика, в узкую могилу, за-вернут его всего в дешевую дерюгу и выльют ему на голову негашеной извести, вроде как бабы, что выливают помои из плошки.

Кристи (приниженно). Господи помилуй мя грешного. Как ты думаешь, меня здесь не тронут? Ты говорила вчера вечером, что я здесь у вас в безопасности.

Пегин (сурово). Нигде ты не будешь в безопасности, если ты будешь болтать с полоумными девками, вот вроде этих, которые шляются по ночам с полицейскими и заводят с ними шашни. Кристи (в ужасе). Ты думаешь, они проболтаются?

Пегин (с притворным сочувствием). А господь их знает.

Кристи (громко). А что им за радость, если меня повесят?

Пегин. Мало ли что им может взбрести в голову, и кто может ручаться за то, что они сделают. Хотя, казалось бы, даже замшелые камни — и те завопили бы от ужаса, если бы представили себе, как это ты повиснешь и будешь болтаться в петле. А у тебя крепкая, здоровая шея, помогай тебе бог! Ты с такой шеей, поди, с полчаса мучиться будешь, пока помрешь.

Кристи (достает сапоги и натягивает их себе на ноги). Если они уж такие ужасные, то мне, пожалуй, лучше снова пойти странствовать, как Исаву или Каину с Авелем, скитаясь по берегам Нейфина или по долине Эрриса.

Пегин (поддразнивая его). Пожалуй, что так будет лучше, а то, я знаю, здешние судьи — народ бессердечный.

Кристи (с горечью). Тут не только судьи одни у вас бессердечны. (Глядит на нее.) И разве это не обидно опять мне пускаться в путь? И стану я опять один-одинешенек и буду глядеть на женщин и девушек, как бедные падшие ангелы смотрят на лик господень.

Пегин. Чего тебе быть одинокому-то, когда нас, бедных девушек, теперь тысячи разгуливают по Мейо?

Кристи (мрачно). Ты прекрасно знаешь, почему я одинок. Ты очень хорошо знаешь, что невеселое это дело пробираться одному через поселки, когда ночь наступает и в домах огоньки зажигаются, и что неуютно идти по незнакомому месту, когда впереди тебя лает собака, а позади другая собака брешет. А как подходишь ты к городу, то слышишь, как в тени каждого забора кто-то целуется, и слышатся тебе слова любви, а ты должен шагать все дальше, с пустым брюхом, и тебя тошнит от голода.

Пегин. Чудной ты какой-то, как я посмотрю, Кристи Мехоун. Такого чудака я в жизни еще не видела.

Кристи. А как не станешь чудаком, ежели ты всю жизнь, как перст, одинок?

Пегин. А ведь вот я не чудная, хотя живу совсем одна с отцом.

Кристи (с беспредельным восхищением). Как же такой славной прелестной девушке, как ты, быть одинокой, когда, поди, все мужчины толпятся около тебя, чтобы только услышать твой нежный голосок, и дети маленькие — и те, я думаю, бегут за тобой по пятам, когда ты идешь по дороге.