Мюррэй Жизгел - LUV

Гарри: Не надо так говорить…

Эллен: Почему? Как ты думаешь, Гарри, что моя жизнь? Кто я и почему? Можешь не отвечать. Когда я думаю обо всем этом… (еще раз смотрит на воду) Все как-то не так было, как-то нелепо. Детство мое было невыносимым, абсолютно ужасным. Родители разошлись, когда мне было три года. Я полгода жила с отцом, полгода с матерью. Они подбрасывали меня друг другу, как старый мешок.

Гарри: Твое детство было намного лучше моего. (встает, идет влево) Мои вообще оставили меня с дедом и бабкой. Я их видел-то всего раз за пять лет. Это же был ад, Эллен. Поверь, это был ад.

Эллен: Но не такой страшный, как у меня, Гарри. О, нет!

Гарри: Гораздо хуже, чем ты можешь вообразить, Эллен! Гораздо хуже.

Эллен: Ты когда-нибудь жил с алкоголиком?

Гарри: Дед пил…

Эллен: Пил до белой горячки?

Гарри (показывает): Деда иногда потряхивало…

Эллен: Ну, это же абсолютно разные вещи, Гарри! Это не то.

Гарри (расстроенный) : А тебя когда-нибудь называли ублюдком?

Эллен: Родственники или на улице?

Гарри: Родственники. (не дожидаясь ответа) А меня только так и называли.

Эллен: А мне никогда не справляли день рождения.

Гарри: А я и не знал, когда у меня день рождения, пока не получил повестку из призывной комиссии.

Эллен: А тебя пытались насиловать?

Гарри (задумался): Э…

Эллен: Я спрашиваю, тебя когда-нибудь хотели изнасиловать? Мне было пятнадцать, Гарри, всего пятнадцать. И два парня… Если бы я не врезала им тогда и не заорала…

Гарри: Где это случилось?

Эллен: Случилось что?

Гарри: Ну, когда двое парней прихватили тебя?

Эллен (обхватив голову руками, болезненно): В Квинсе. На Парсонс бульваре. Я шла домой с автобусной остановки.

Гарри (неистово): Никогда не был на Парсонс бульваре. Никогда не был и не буду. Я даже не знаю, где находится этот проклятый Парсонс бульвар!

Эллен (поворачивается к Гарри): Мне было так одиноко, Гарри, всегда так одиноко.

Гарри начинает прохаживаться вдоль ограды, Эллен подходит к нему, и берет за рукав

Мне не с кем было поговорить, поделиться. Мне не с кем было дружить, потому что мы постоянно переезжали. Я все больше и больше уходила в себя. Я много читала, что-то придумывала, и вообще была слишком умна для своего возраста. А потом…, потом вдруг поняла, что выросла, а вокруг реальная и взрослая жизнь. (Он на том же месте, Эллен непрерывно говорит, уходит, возвращается.) С одной стороны, у меня был трезвый, расчетливый ум, острый, даже проницательный. Мужчины побаивались меня. Они боялись моего ума, способности все анализировать, моей фотографической памяти. Они никогда не спорили со мной, они обижались и высокомерно исчезали, потому что не чувствовали своего мужского превосходства. (Эллен останавливает Гарри) Задай мне какой-нибудь вопрос, Гарри.

Гарри: В каких штатах Ал Смит победил на выборах в 1928 году?

Эллен: На выборах 1928 года кандидат в президенты Альфред Смит победил в восьми штатах: Арканзасе, Алабаме, Джорджии, Луизиане, Массачусетсе, Миссисипи, Род-Айленде, и в Южной Каролине.

Гарри (кивая, пожимая руку Эллен): Очень приятно общаться с тобой, Эллен, но мне, правда, нужно идти. Скажи Милту…

Эллен:Пожалуйста, Гарри, останься! Побудь еще немного. (останавливает его и опять начинает ходить вдоль ограды) Видишь ли, Гарри, с другой стороны… с другой стороны я была женщиной, просто женщиной, которая хотела быть любимой, хотела иметь детей, которая хотела даже всего этого повседневного бытового кошмара, как у всех… (Гарри поворачивается и утомленно отходит от Эллен, которая не замечая, продолжает) … то есть я хотела всего лишь того, что хочет любая женщина. Я даже готова… (Эллен понимает, что Гарри нет рядом, догоняет его и продолжает): Я даже готова подчиниться биологической и социальной необходимости. Я готова принять свою зрелость. Но как все это объединить? Я не прошу вселенского знания, но зачем же я столько училась, Гарри, если не могу элементарно структурировать свою жизнь?

Гарри (сердито идет к песочному ящику и садится): Никто не думает об этих вещах, пока, черт возьми, не станет слишком поздно!

Эллен (идет к скамейке, садится): Во что можно верить, сегодня, где взять сил? Ничего не осталось…