Александр Галин - НАЛ и НЛО

Петровна. Какой Игорь?

Валя. Игорь… это наш охранник.

Петровна. Ой не надо Валя, а-то он меня опять положит лицом вниз… на процедуры.

Валя. У вас сухая кожа?

Петровна. Кожа? У меня она сейчас сухая.

Валя. Я вам что-нибудь подберу.

Валя уходит.

Петровна (вслед). А я вам с Игорем от нашего стола пришлю молока. Коза у меня Роза… Боря, мы сейчас пойдем. Спасибо тебе. Каштанов прямо на глазах выздоравливать стал.

Велехов. Матрос Каштанова, рот закрыть и молчать! И больше ни стихами, ни прозой…

Петровна. Нет, капитано, молчать не могу. Я к тебе не на собственные поминки прилетела! У меня к тебе серьезный вопрос. Разреши вопрос, капитано.

Велехов. Разрешаю.

Петровна. Каштанов, пока ты еще трезвый, тоже слушай. (Внятно.) Боря оказался живой, я хочу у него узнать, как с «налом» дела обстоят: было это или не было? И пусть мне мои деньги вернут!

Каштанов. Сами разберемся! Не надо, ничего ему говорить — бурелом это все…

Петровна. Почему? Почему я не могу о фриме говорить? Есть она?

Каштанов. Не надо…

Петровна. Нет, надо!

Каштанов. Боря, не слушай ты ее. Не было никакой фирмы.

Петровна. Как не было?

Велехов (Петровне). Стоп!

Петровна. Подожди, подожди! Капитан, ты не с ним говори, ты объясняйся со мной. Механик еще одну рюмку выпьет и все с себя отдаст. Меня слушай, капитан!

Велехов. Капитан тебя слушает.

Петровна (медленно). Понимаешь? Ты гражданин — я гражданка, ты россиянин — я россиянка…

Велехов. Лида! Я просил: не надо стихами.

Каштанов. Петровна! Не было «Логики»!

Велехов. Не было логики! Нет, и не будет! Мы померли, и теперь можем торжественно доложить Аристотелю: не прижилась у нас логика!

Петровна. Почему это не было «Логики»?

Велехов. Потому что мы уже выпили! И потом, не бывает логики новой или какой-нибудь другой. Есть просто логика и все! Логика — она или есть или ее нет…

Каштанов. Правильно! Ее нет! Нет! Нет больше никакой логики. И не было! Все это сон разума и улыбка чудовищ! Химера это собора немецкой Богоматери!

Петровна. Французской!

Каштанов. Что-то ты о французах сильно хлопочешь! Смотри! Ты своему Ашану скажи: муж обещал французов без багетов оставить!

Петровна. Утихни! Капитан к тебе приезжал с Сухонькой?

Каштанов. С Сухонькой капитан приезжал, просил меня ему помочь деньгами! В долг дать просил! Денег я ему тогда не дал, потому что ты мне их не дала. Теперь хлопай ушами, королева-мать.

Петровна. А были они у меня? Подожди! Значит, он просил помочь, а почему же он нам не больно-то помочь хочет?

Каштанов. Он мне помог — денег дал.

Петровна. На похороны мои? А на жизнь кто мне даст?

Каштанов. Боря, она как начинает говорить, говорить, цеплять одно за другое — ее не остановишь и не поймешь!

Петровна. Раньше меня понимал.

Каштанов. Да я раньше трезвым никогда не был!

Петровна. А как стал трезвым, так ум-то и потерял. У тебя же теперь другое представление об окружающем мире.

Каштанов. Это правильно. Я когда пить перестал, мне все стали пьяными казаться. Про мужиков просто и говорить не буду — одна дурь в лицах. Женщины, когда молчат — еще ничего, заговорят — хоть тащи их всех под холодную воду. Дети играют, кричат что-то — мне кажется: детишки пьяные. Собаки брешут — думаю: кто их напоил? Телевизор смотреть не могу: там весь народ как со страшного перепоя… чего-то кричат друг на друга, орут какие-то песни, несут одну околесицу — муть, муть, одна муть… Выключу телевизор, выйду во двор — над головой Петровна на парашюте летает… Представляешь, какие времена настали! У нас раньше жизнь была экстремальная, поэтому мы отдыхали, как тюлени, ложились на солнце и думали о пиве.

Петровна. Тюлени пива не пьют.

Каштанов. А ты с ними пила, с тюленями?

Петровна. Ты с ними пил! На Кубе!

Каштанов( поет). «Куба — любовь моя! Остров зари багровой. Песня летит над планетой звеня…» Эх! Капитано! Сколько мне было, когда нас всех списали на берег? Буксир наш, как встал на ремонт в затон, так оттуда и не вышел. Ну сколько мне было тогда?! Меньше полтинника! Я думал: ну вот и мое время пришло — ни на кого не надо горбатиться. А все что ни придумаю — все мимо кассы.