Александр Галин - Наваждение

Зинаида. Встанешь! Смотри, что я привезла? (Показывает покупки.) Костюмчик шик-модерн!.. Блеск и нищета куртизанок! Туфельки — Голландия! Одевайся, Федор Петрович!

Федор Петрович. Нет! Не оденусь!

Зинаида (смеется). Одевайся! Скинь ты эту гадость! (Стягивает с него рубашку.) Ты вспомни, когда последний раз костюм надевал?

Федор Петрович. Не достоин костюма! В брезент меня закатайте!

Зинаида. Я и рубашечку с галстуком привезла! Как расцветочка?

Федор Петрович (сдавленно). Зинаида… (С мучительной благодарностью впивается ей в губы.)

Зинаида. За костюм так целуешь: даром не хочешь уже… Гляди на меня! (Достает туфли на высоком каблуке, поправляет парик.) Гляди, что себе привезла?

Федор Петрович. Мама миа! Спой, Зина!.. (Запел.) «Арлекино, Арлекино…»

И вдруг Зинаида так посмотрела не него и так бросила руки по сторонам, что Федор Петрович не выдержал, закрыл глаза и счастливо завыл.

Зинаида (поет). «Я шут, я Арлекин, я просто смех!..»

Федор Петрович. Пап-па-раб, па-па-раб, па-па-раб!.. (Ликует.) Убиться мало!..

Зинаида. Снимай штаны! (Стягивает с него брюки.)

Федор Петрович (опускается на колени, просветленно). Зина, молиться хочу!

Зинаида. Федя, некогда нам… вставай!

Федор Петрович. Бог! Слушай! Кто я теперь? Вермишель!.. А она — женщина, понимаешь… факел! Тепло и свет! Слышишь, Бог?..

Зинаида. У него дел и без нас хватает.

Федор Петрович. За то, что она мне глаза закроет, — спасибо тебе…

Зинаида. Что ты о смерти заговорил? Я жить собираюсь!.. Вставай! Раньше надо было о Боге думать, водитель… Вставай, брить тебя буду. Ты без меня на Асмодея стал похож, а нам на люди надо выйти, как с витрины сойти… Где бритва твоя?

Молчание.

Что с тобой сделать сейчас?.. Я не пожалела денег — купила… ты говорил, привык к электрической… Любви моей достоин ты или нет?

Федор Петрович. Нет…

Зинаида. Сколько выпил?

Федор Петрович. Два килограмма.

Зинаида. Чего?

Федор Петрович. Яблочного пунша, Зина, там ей сейчас дают…

Зинаида. Не дают, Федя, а продают!

Молчание.

Сядь, у Вани безопасная осталась… (Достает бритву.) Лезвие старое…

Федор Петрович. Зина, спой «Сердце», пожалуйста…

Зинаида. Для таких, как ты, концерт по заявкам не устраивают… Чем мылить?

Федор Петрович. Руками…

Зинаида. А я думала, ногами… Помазок был… где он?.. (Приносит мыло, помазок.) Ну, терпи, кабальеро!.. (Начинает брить.) Не сладко?.. Не крути головой!.. Это тебе не парикмахерская! Было время, когда тебя по-другому брили… Вот, Боженька, перед тобой человек… Одно прозвище осталось… Как его из начальников погнали, жена его держать не стала… А я приняла, грязного, гадкого…

Федор Петрович. Так, все так…

Зинаида. Правильно ты его, Боженька, за грехи наказал!.. Я проводница… я все вижу… Из конца в конец едут люди… и есть очень хорошие, и мысли у них чистые… В этот рейс стоит в Скуратово на перроне человек. На дворе май, а он в зимнем пальто… Я говорю: «Ты чего, замерз?..» А он отвечает: «Жена все вещи увезла — уехала с другим…» Он артист! Какой хороший человек! Стихи мне читал… Так переживал… так надрывался…

Федор Петрович. Помягче скобли…

Зинаида. А ты терпи… терпи… Подожди, у меня крем есть!.. (Смазывает ему лицо кремом.) Крем детский, не облизывай, не на спирту!.. (Бреет.) Голову выше держи…

Федор Петрович. Зина, на колени хочу встать перед тобой…

Зинаида. Сиди… Значит, так, Федор Петрович, не сегодня — завтра будет здесь Ваня…

Федор Петрович. Кто?

Зинаида. Сын мой, Ваня, — армия у него кончается!

Федор Петрович. И что?

Зинаида (заканчивает брить). Ничего… Сейчас одеколоном освежу. (Подходит к шкафу.) Где он?

Федор Петрович. Кто?

Зинаида. Одеколон «Эллада»…

Федор Петрович. У товарища был день рождения… Я подарил…

Зинаида. Ты без товарищей не обходишься!.. (Бросила бритву на стол.) Руки опускаются… Что же ты делаешь? Ведь у меня сын спокойный… культпросветучилище закончил… Приедет, спросит: «Мама, кого ты привела?..» (Отошла к окну.)