Миро Гавран - Муж моей жены. Возвращение мужа моей жены

Креше: Я не могу поверить! У моей Драгицы муж и ребенок, а я об этом ничего не знаю. Но вы мне не рассказали, как вы обо всем этом узнали.

Жаркец: На сколько я помню, 4 года, 9 месяцев и 23 дня я был глуп и счастлив. Пока в один прекрасный день, вернее, ночь, когда мы спали, я не проснулся, чтобы сходить в туалет. Я встал с постели. Свет не зажигал, чтобы не разбудить Драгицу. Пошел к двери и ногой зацепился за тумбочку, на которой стоял ночник. Он упал. Драгица проснулась и говорит в темноте: «Креше, что случилось?» Я зажег свет. И когда она меня увидела, то так испуганно, как будто бы хотела кого-то другого увидеть, говорит: «О, Жаркец, это ты!». И тут меня прихватило. Я побежал в туалет. Но вернулся еще быстрее. Она назвала меня «Креше» да еще и удивилась, что увидела в своей комнате собственного мужа.

Креше: А потом?

Жаркец: Потом в меня закрался червь сомнения. Я ничего ей не говорил, ни о чем не спрашивал, но мне все больше казалось, что в ее жизни есть еще кто-то. Я следил за ней в Любляне, когда она ходила по магазинам, подслушивал ее разговоры с соседками, но так ничего и не узнал. Но этот червь сомнения все больше меня грыз, и я впервые залез в ее сумочку. Потому что я прочитал в загребском «Мире», что мужу легче всего определить изменяет ли жена, если проверить содержимое ее сумочки. Но, к сожалению, это не дало своих плодов.

Креше: И потом, как дальше проходило расследование?

Жаркец: Через месяца полтора ужасных сомнений, которые меня мучили, когда я уже подумал, что у Драгицы никого нет, я взял ее зимнее пальто и нащупал там за подкладкой какую-то бумагу. Я аккуратно распорол подкладку и нашел там свидетельство о браке. В тот момент я готов был ее задушить, убить, раздавить. Хотел вылить ей в лицо кипящее масло, выжечь ей глаза уксусом. К счастью, Драгица в тот момент была в поезде, а Матильда в школе. Через полчаса бешенства и слез, я взял себя в руки и сказал сам себе: «Подожди, Жаркец, ты — существо разумное. Обдумай все, прежде чем поднимешь револьвер или накинешь веревку». И я дал себе слово, что два дня не буду ничего предпринимать, но за это время должен взять себя в руки и выйти из депрессии.

Креше: А через два дня?

Жаркец: Через два дня я убедился, что обманут и унижен, но должен подумать и о маленькой Матильде, и о себе, и о Драгице. Я решил, что сначала я должен поговорить с вами, как с мужем моей жены. Без эмоций и крика. Но я понимал, что в Сплит я могу поехать только тогда, когда Драгица будет в дороге, а моя двоюродная сестра сможет оставить у себя мою доченьку Матильду. И вот дождался сегодняшнего дня. Дня больших свершений. Дня, когда я смогу мужу моей жены сказать прямо в лицо, что он, извините за выражение, рогоносец, и что он обманут.

Креше: Ой, Драгица, Драгица, несчастная! Драгица, сучка, как же ты меня обвела вокруг пальца, как же ты меня надула, как же ты меня уничтожила! Но я тебе дам!

Жаркец: Просветление!

Креше: Что?!

Жаркец: Вторая моя мысль — это просветление. Я знаю, как бывает, когда муж обо всем узнает. Первая мысль — бешенство, вторая — просветление, третья — прощение.

Креше: Прощение? Никогда!

Жаркец: Но по-человечески простить можно.

Креше: Только теоретически.

Жаркец: Еще будете за нее бороться, будете ее хотеть еще больше, чем раньше.

Креше: Это невозможно! Я и дня не останусь с ней в одной квартире. Я ей воды не подам. Она для меня умерла. Она для меня больше не существует. Она для меня могила, на которой нет ни цветов, ни свечей. Я больше не позволю делать из меня дурака. Я даже не поздороваюсь с ней. Я прокляну ее самыми страшными словами и выброшу из своей памяти. Меня и обмануть! Меня, моряка, которого ни одна женщина никогда не обманывала! Я ее на руках носил, во всем ей потакал. Все, что у меня было, отдавал ей. А она меня вот так! Я больше ничего не хочу знать об этой особе, о своей бывшей жене. (Продолжительная пауза) А зачем вы вообще ко мне приехали?

Жаркец: Чтобы договориться и все решить.

Креше: О чем договориться?

Жаркец: О Драгице.

Креше: В каком смысле?

Жаркец: О том, чья она.

Креше: Что вы имеете в виду?

Жаркец: У одной женщины не может быть двух мужей. Это противозаконно.

Креше: А-а, об этом. (Пауза) Вы действительно злитесь на нее?