Мишель Фермо - Двери хлопают

Даниэль. Да-да… Ты переходишь в другое поколение…. Становишься прабабушкой… Довольна?

Бабушка. Ну, конечно! Как ты думаешь?!

Даниэль. Почти никто об этом пока не знает. Только ты, Франсуа, Доминик, папа, мама и они…

Бабушка (серьезно). А отец?. Вы поженитесь?

Даниэль. Это уже другой вопрос. Понимаешь… Он не свободен.

Бабушка. Он женат?

Даниэль. Нет… Не в этом дело… Я не могу тебе объяснить сейчас, бабушка.

Бабушка (встает, открывает шкаф и что-то там ищет). Хорошо. Можешь мне сейчас ничего не говорить. Скажешь потом. Это не так важно.

Даниэль. Ах! Бабушка! Ты тоже так считаешь?

Бабушка. Конечно! Ты поймешь это позднее. В жизни вообще не так-то много вещей, которые можно назвать важными… Ну, здоровье, конечно… Хороший ребенок… Вот, пожалуй и все… А остальное…

Даниэль. Что остальное, бабушка? Что?

Бабушка и Старик танцуют

Даниэль (подходит к ней, обнимает ее). Бабушка! Ты прелесть! Я так тебя люблю!

Та же декорация.

Франсуа сидит. Отец ходит по комнате. Он взволнован.

Франсуа. Папа, я люблю Пинки. Я женюсь на Пинки!

Отец. Ты полагаешь, что двадцать лет — это нормальный возраст для того, чтобы жениться…. Когда живешь у родителей…. И когда ты еще не имеешь никакого положения?

Франсуа. Но, папа… Я буду работать.

Отец. Ты будешь работать? Ты?. Просто невероятно!

Франсуа. У меня есть оркестр.

Отец. Оркестр? Замечательно! Мой сын бросит медицину и станет музыкантом… И для чего все это? Чтобы жениться на семнадцатилетней девчонке, которую он приведет ко мне в дом. А потом вы оба с нетерпением станете ждать, когда я отдам концы.

Франсуа. Папа, но, послушай…

Отец. Оркестр! И репетировать, конечно, вы будете здесь?

Франсуа. Я могу время от времени помогать тебе на заводе…

Отец. Между репетициями?

Франсуа. Я говорю серьезно.

Отец. Вот это-то меня и беспокоит. (Пауза.) А можно узнать, почему это ты так внезапно решил жениться на этой юной особе?

Франсуа. Ну, раньше я просто не думал об этом… И она тоже. Но когда живешь отдельно, то у нас ничего не получается. Ну вот мы и решили пожениться.

Отец. Вот как делается самая большая глупость в жизни!. А я пытаюсь помешать тебе её совершить.

Франсуа. Нет. Я уверен, что поступаю правильно.

Отец. Значит, тогда ты можешь подождать. Это большая любовь, я полагаю, не иссякнет так внезапно!

Франсуа. Будет лучше, если мы поженимся сейчас.

Пауза.

Отец. Послушай, старик! Что бы ты там ни думал, я не настолько одряхлел, чтобы не понимать тебя. Она хорошенькая?

Франсуа. Спрашиваешь! На, посмотри. (Вынимает из бумажника фотографию Пинка и протягивает ее отцу.) Она просто без ума от меня.

Отец. Да ну?

Франсуа. Но упряма как ослица.

Отец. Ну, знаешь, утонченность твоих выражений…

Франсуа. А что? Что я сказал такого особенного?

Отец (возвращает ему фотографию). Особенного? Ничего, ничего… Просто я хочу тебе сказать, что «оригинал» находится за твоей спиной.

Франсуа (обворачиваясь). Ой! Ты давно здесь?

Отец (отвечая за Пинки). Нет, не очень.

Неловкое молчание.

Франсуа. Ну, это она…

Отец. Вижу…

Пинки (очень сдержанно). Здравствуйте.

Отец. Здравствуйте, мадемуазель.

Снова неловкое молчание.

Франсуа (к Пинки). Чего ты? А? Ну не сердись… Скажи что-нибудь…

Пинки. Франсуа…

Отец (к Пинки). Не обращайте внимания. Мой сын просто пытается загладить неловкость.

Франсуа. Ну, да… конечно… Она же ничего не говорит.

Отец. Может быть, она стесняется тебя?

Франсуа. Меня? Скажешь тоже…

Отец, которому хочется остаться наедине с Пинки, дает Франсуа ключи от машины.

Отец. Сходи, пожалуйста за машиной.

Франсуа. Ну хорошо, хорошо. Я вас оставлю одних (Уходит.)

Отец (совершенно другим тоном, впервые в нем звучат почти ласковые нотки). Садитесь, пожалуйста, мадемуазель.

Пинки. Нет, я предпочитаю стоять. (Продолжает стоять.)