Матей Вишнек - История медведей панда, рассказанная одним саксофонистом, у которого имеется подружка во Франкфурте

Он. а…

Она. Тогда скажи «а», чтобы объяснить, что ты больше не желаешь меня видеть.

Он. а…

Она. Отлично. Теперь скажи «а», чтобы объяснить, что ты не мог глаз сомкнуть без меня, что мечтал обо мне одной и что утром проснулся совершенно разбитым и без малейшего желания жить.

Он. а…

Она. Хм… Скажи «а», как будто ты хочешь мне объяснить что-то важное.

Он. а.

Она. Скажи «а», чтобы попросить меня больше не мучить тебя этими «а».

Он. а!

Она. Скажи «а», чтобы дать понять, как прекрасно говорить одними «а».

Он. а.

Она. Попроси меня сказать «а».

Он. а.

Она. Попроси меня сказать нежное «а».

Он. а.

Она. Попроси меня сказать шепотом нежное «а».

Он. а.

Она. Спроси у меня, люблю ли я тебя так же сильно, как ты меня?

Он. а?

Она. Скажи мне, что я тебе надоела.

Он. а!

Она. И что с тебя хватит!

Он. а!

Она. Ну хорошо, хорошо… Не хочу ли я, скажем, кофе?

Он. а?

Она. Конечно, хочу.

Он встает и наливает ей кофе.

Он. а?

Она. Спасибо, один кусочек.

Он (протягивая ей пачку сигарет) . а?

Она. Нет, у меня есть.

Достает пачку сигарет. Вынимает одну сигарету.

Он (протягивая ей зажигалку) . а?

Она. Нет, подожди.

Он. а?

Она. Не знаю… По-моему, все-таки лучше поужинать дома…

Он. а.

Она. Допустим, а соус есть?

Он. а.

Она. Тогда давай куда-нибудь сходим.

Он. а!

Она. Тогда давай останемся.

Он. а…

Она. Подойди ко мне.

Он. а…

Она. Посмотри мне в глаза.

Он. а.

Она. Мысленно скажи «а».

Он. - …

Она. Нежнее…

Он. - …

Она. Громче. И разборчивей, чтобы я могла услышать.

Он. - …

Она. Теперь мысленно скажи «а», как будто ты мне объясняешься в любви…

Он. - …

Она. Повтори.

Он. - …

Она. Мысленно скажи «а», чтобы объяснить, что ты меня никогда не забудешь.

Он. - …

Она. Мысленно скажи «а», чтобы объяснить, какая я красивая.

Он. - …

Она. А теперь я хочу задать тебе один вопрос… Очень важный вопрос… А ты мне мысленно ответишь. Готов?

Он. - …

Она. «а»?

Он. - …

Она. - …

Он. - …

Темнота. Звонит телефон. Он не берет трубку. Включается автоответчик.

Здравствуй, Мишель, это опять Жан-Марк, когда надумаешь отправить мне авторский договор, не забудь выписку из банка. Ну вот, собственно, и все. Если есть вопросы, звони либо Иоланде, либо сегодня вечером мне домой. Пока.

Молчание .

Она сидит за столом. Он выходит из кухни с блюдом.

Он. Вот! Готово. Называется тошинель.

Она. А это съедобно?

Он. Еще бы.

Она. Наверно, что-то еврейское, да?

Он. Нет. Скорее, польское. Мама готовила мне тошинель, когда я был ребенком. Попробуй. Только сливок добавь.

Она. Его подают на сладкое?

Он. Нет, это блюдо. Пожалуй, даже основное блюдо.

Она. Ммм.

Он. Вкусно?

Она. Неужели картошка?

Он. Да.

Она. Ммм. Ничего себе. Даш рецепт?

Он. Не могу.

Она. Почему?

Он. Семейный секрет.

Она. Тогда я не буду есть.

Он. Ладно, дам, так и быть… Сначала чистишь картошку, потом натираешь ее на терке.

Она. Как морковку?

Он. Как морковку… Затем добавляешь два яйца, немного муки, соли, специй… взбиваешь до нужной консистенции… выливаешь на разогретую сковородку… как для омлета… и все… Мама готовила мне такую штуку, когда я был ребенком… Я уже лет тридцать ее не пробовал… Знаешь, в детстве я был страшным гурманом… Любил вкусно поесть… Отец мне часто повторял, что у меня слишком большая голова для такой тонкой шеи… Неправда… Разве у меня слишком большая голова, а шея, разве у меня такая уж тонкая шея? По-моему, это неправда… Как летит время, просто безумие… Отец всегда вставал в шесть утра… Можешь себе представить, чтобы ты просыпалась каждый день, тридцать пять лет кряду, в шесть утра? А мой отец, кроме всего прочего, работал на вредном производстве… Точно не знаю, на какой-то там мебельной фабрике… Рабочим выдавали по бутылке молока в день, бесплатно, для выведения токсинов… Но отец всегда приносил молоко домой… Я думаю, мы тогда жили довольно бедно… Ладно, неважно… Помню, однажды я поспорил с приятелем, что выпью всю бутылку разом… Мне тогда было лет семь или восемь… Я ее выпил… Но с тех пор больше не пью молока…