Владимир Войнович - Трибунал

Людмила.Опять не в духе?

Председатель.А с чего мне быть в духе? У других мужа в тюрьму сажают, она готова ждать его хоть всю жизнь. Я от тебя такой жертвы не требую и на любовь уже не надеюсь, но на уважении буду настаивать. В конце концов, я работаю как вол, я занимаю важную должность, я получаю большую зарплату и имею еще кое-что помимо зарплаты, и все это не прогуливаю в Куршевеле, а приношу домой. И в своем доме я имею право хотя бы на уважение.

Людмила.Сань, да ты что, да ты как это и с чего? Я тебя уважаю. Я уже семнадцать лет тебя уважаю.

Председатель.Да? А за что ты меня уважаешь? За то, что я людей безвинных сажаю?

Людмила.А что делать, Саня? У тебя ранимая душа и мягкий характер, но тебе приходится быть суровым. Но если ты откажешься, на твое место придет кто-то еще хуже тебя.

Председатель.Что ты говоришь! Хуже меня никого не бывает.

Людмила.Это как для кого. Для меня ты лучше всех.

Председатель.А почему ж ты меня встречаешь в таком виде? Неужели у тебя нет понимания или хотя бы чувства, что выглядеть надо хорошо не только до замужества, но и после. После — даже важнее, чем до. Чтобы поддерживать то, что меня влекло к тебе раньше. Чтобы я, придя с работы, увидел тебя, потянулся к тебе, захотел тебя.

Людмила (игриво). А сейчас ты меня не хочешь?

Председатель.А сейчас я хочу есть. Как у нас насчет ужина?

Людмила.Сейчас. Гречневую кашу с котлетой будешь?

Председатель.Да что ты мне все время кашу, кашу, кашу… Хоть бы что-нибудь придумала для разнообразия. Водка есть?

Людмила.Ну конечно. Вот.

Председатель.А закуска? Есть у нас что-нибудь, кроме каши?

Людмила.Сань, ну конечно. Колбаса докторская, сыр масдам… Сань, икра есть! Белужья.

Председатель.Белужья. Тебе деньги, что ли, некуда девать? А где сын?

Людмила.Жорик у себя в комнате. Он, кстати, тоже не ужинал.

Председатель.Так зови.

Людмила стучит в дверь. Появляется Жорикс айпедом в руках.

Жорик.Привет, пап.

Председатель.Привет. Садись, поешь. Что ты все со своим айпедом ходишь? Порнуху, что ли, в нем смотришь?

Жорик.Зачем?

Председатель.Ну а что там еще?

Жорик (делает бутерброд с икрой). Много чего. Новости смотрю, блоги читаю.

Председатель.Нашел тоже чем заниматься. Слова какие-то появились: блоги, твиты, посты, хосты, инстаграммы. Уж лучше б порнуху смотрел.

Людмила.Сань, ты что говоришь? Ребенку шестнадцать лет.

Председатель.Как раз самое время смотреть порнуху. Более естественно в этом возрасте, чем лазить по блогам. Гей-пропаганда среди несовершеннолетних запрещена, значит, пропаганда нормального здорового гетеросекса должна поощряться. (Жорику). А что ты сразу за икру хватаешься? Поешь котлеты сначала.

Жорик.Не хочу котлеты. Надоели.

Председатель.А икра не надоела? И что же твои блогеры пишут?

Жорик.Как всегда. Коррупция, подтасовки на выборах, рейдерские захваты, оборотни в погонах, басманное правосудие.

Председатель.И обо мне пишут? Чего молчишь? Пишут?

Жорик (потупясь). Пишут.

Председатель.И что пишут?

Жорик.Сам почитай.

Председатель.Не буду. Перескажи своими словами.

Жорик.Ну пишут: «Печально известный судья Мешалкин…»

Председатель.Ну да, для кого печально, а для кого, может и радостно известный. Ну, а чем именно я печально известен?

Жорик.Пап, ну ты же сам знаешь, что о тебе такое мнение, что ты не судишь, а исполняешь заказ, телефонное право, слушаешь только прокурора, защиту игнорируешь, что твои процессы называют «Мешалкин суд».

Председатель.Мешалкин суд? Это уже что-то литературное. Это может войти в историю. Был Шемякин суд, а теперь Мешалкин. Это небось ваш учитель литературы говорит. Говорит?

Жорик.Нет, он ничего не говорит. Он в мою сторону даже не смотрит. А учитель физики, он у нас новый, вчера знакомился с классом, перекличку делал, когда до меня дошло, посмотрел на меня, спрашивает: «Мешалкин, а твой отец кем работает?» Я сказал: «Юристом», и весь класс засмеялся. И он тоже улыбнулся.

Председатель.Ага. Класс засмеялся, он улыбнулся, ты устыдился. Да? Стыдишься отца? (Жорик молчит). Чего молчишь? Я тебя спрашиваю, стыдишься отца? (Распалившись). Говори, сукин сын, стыдишься?