Дэвид Черчилль - Декоратор

УОЛТЕР. О, Боже, и я должен был дожить до такого предательства!

ДЖЕЙН (Поспешно). Не надо, Реджи. Не стоит дальше жить в такой прострации. Вы уже узнали самое худшее и хватит! Сейчас вы знаете, и я знаю. Залижем наши кровоточящие раны и решим, что мы намереваемся делать…

УОЛТЕР. Нет, нет… Я ещё не закончил…

ДЖЕЙН. Нет никакого смысла впадать в хандру из-за этого…

УОЛТЕР. Нет! Пожалуйста, позвольте мне сказать… В конце концов лучше бы я родился бездомной собачонкой, без семьи, чем так страдать… (Запускает палец под воротничок рубахи). Проклятая химчистка вечно издевается надо мной. Этот крахмал так колется… Вы не возражаете, если я переоденусь во что-нибудь менее официальное?

ДЖЕЙН. Я не возражаю, Реджи, но разве вы не собираетесь пойти на ужин с каким-то министром?

УОЛТЕР. Я вынужден отменить ужин. Я — не в форме. (Набирает номер. Говорит, плотно прижав трубку ко рту). Сэра Джеймса Оттвеля, пожалуйста. Уолтер. (Спохватившись). Реджи Хорнбим. (Пауза). Привет, Джимми… К сожалению, придётся отменить наш ужин. Семейный кризис. Да, я получил десятимиллионный заказ в Бахрейне. Всё подписано. Спасибо за поздравления! Обсудим позже. (Кладёт трубку. Обращаясь к ДЖЕЙН). Сделано. Отныне — я в вашем полном распоряжении… Пока вам это не надоест.

ДЖЕЙН. Как это любезно! Да…. нам надо устроиться поудобнее, чтобы обсудить будущее наших разбитых браков. Можно, я сниму туфли?

УОЛТЕР. Как раз то, о чём я подумал…

Направляется в ванную. Она подходит к окну, всматривается на улицу, затем возвращается к дивану. Садится, стараясь принять как можно более кокетливую позу. УОЛТЕР возвращается. На нем шелковый халат, на шее изящный шарф.

ДЖЕЙН. Вы всё ещё любите её, Реджи?

УОЛТЕР (Кладёт обе руки в карманы, пальцами наружу). Всецело…, бесконечно…. горько! (Постепенно входит в образ. Медленно и вальяжно подходит к бару, наполняет фужер). И буду любить всегда, до самого последнего моего дня. (Поворачивается к ДЖЕЙН). Я полюбил её сразу, как только увидел!

ДЖЕЙН. О, дорогой! Извини меня, Реджи. Ты выглядишь таким несчастным. Я чувствую себя такой отвратительной.

УОЛТЕР. Не стоит, дорогая. Я всегда буду благодарен, что ты открыла глаза слепому глупцу! Можно, я ещё раз наполню твой бокал? (Наливает ей).

ДЖЕЙН. Ты знаешь, Реджи… Я чувствую, ты — такой же романтик, как и я…

УОЛТЕР. Да. Романтичный осёл!

ДЖЕЙН. Как ты впервые встретил её?

УОЛТЕР. На одной домашней вечеринке в Норфолке. (Подходит к окну). Она выглядела просто восхитительно в этом дьявольском лунном свете!

ДЖЕЙН. Как здорово, что ты все ещё помнишь тот лунный свет! Бьюсь о заклад, ты также помнишь ваши первые слова?

УОЛТЕР. Могу ли я их забыть?

ДЖЕЙН. Что же это за слова? (Он на на мгновение округляет глаза, затем прикрывает, пытаясь припомнить).

УОЛТЕР. Она стояла в одиночестве и смотрела куда-то вдаль, поверх балкона… И выглядела такой прелестной… Я наблюдал за ней довольно долго, собираясь с духом…. потом наконец подошёл и сказал: «Очень скучный Норфолк.» Она полуобернулась, улыбнулась и прошептала: «Не смотрите на меня так. Я еще скучнее!»

ДЖЕЙН. В самом деле? (Несколько обескуражена. Разговор явно принял не тот романтический поворот, который она ожидала).

УОЛТЕР. Я был очарован ей с этого момента. (Неспешно подходит к пианино). Мои нервы в таком ужасном состоянии… Надеюсь, вы не будете возражать, если я немного помузицирую? Музыка всегда успокаивает меня.

ДЖЕЙН. О, да! Пожалуйста, Реджи. Меня музыка тоже расслабляет.

УОЛТЕР (Садится за инструмент, наигрывает некую мелодию. Затем, по-прежнему играя, пристально смотрит на неё). Вы всё ещё любите…. как его зовут?

ДЖЕЙН. Я люблю его так сильно, что, наверное, не могла бы его так ранить, как он ранил меня.

УОЛТЕР. Как раз то, что я думал о… м-да, пожалуй… (С нажимом). Вы буквально выхватили слова с кончика моего языка! Разве не удивительно, что простая мелодия так могуществленна?! (Начинает играть фальшиво, спохватывается и концентрируется на музицировании).

ДЖЕЙН (Деликатно-предположительно). И всё-таки, Реджи… Я думаю, они должны быть проучены. Наказаны, не так ли?