Дэвид Черчилль - Декоратор

МАРША. Ну конечно, естественно. Сколько вы обычно получаете?

УОЛТЕР. Да, тогда я должен съездить домой и надеть мой лучший костюм. Фирмы «Бюрберри»! Роль потребует использования моего театрального гардероба.

МАРША. Это не обязательно. Вы примерно того же сложения, что и Реджи. Примерьте один из его костюмов… Нет, нет, мне никак не хотелось бы быть грубой в отношении вашего костюма…. мистер Пэйдж.

УОЛТЕР. Отчего же. Я согласен, мадам. Но если мой костюм выглядит также дорого, как костюм вашего мужа…

МАРША. Как насчёт 200 фунтов стерлингов?

УОЛТЕР. Громадное спасибо, но нет, мадам! За эти деньги вы можете легко нанять самого Майкла Кейна!

МАРША. Но она же немедленно узнает его!

УОЛТЕР. Признаться, я хотел попросить… э… 50 фунтов наличными. Устраивает?!

МАРША. Как насчет 50 — сейчас и 50 — как только она уйдёт, уверенная, что говорила с моим мужем?

УОЛТЕР (Снимает шлем. Приветственно машет ей. С пафосом). По рукам! Мне никогда ещё не предлагали бонус за то, что я заставлю аудиторию поверить! Это — уникально! На таких условиях, мадам, я готов. И более того. С учётом обещанной премии я бесплатно использую свои волосы.

МАРША (С недоумением). Ваши волосы?!

УОЛТЕР. В моей театральной косметичке есть грандиозный парик. Я его всегда использую, когда иду на срочные пробы!

МАРША. О, нет! Будьте, как есть! В любом случае Реджи гораздо более лысый, чем вы. (С сомнением). Мой муж — весьма авторитарная персона. Вы когда-нибудь играли роль хозяина многомиллионной империи?!

УОЛТЕР. Я играл роль авторитарного начальника железнодорожной станции.

Небольшая роль в «Мадам Бовари.»

МАРША. Следовательно, вы знаете, как играть роль человека, привыкшего отдавать приказания?

УОЛТЕР. Ну конечно, мадам. Вам надо только послушать монолог Отелло, который я исполняю на пробах. Он помог мне получить несколько неплохих ролей. Однажды благодаря моему Отелло я даже получил контракт на целый летний сезон. Я играл человека от театра сразу в двух спектаклях: «Постель, Завтраки и Курортный Роман» и «Хозяин квартиры для чужой жены.»….

МАРША. Значит, вы — опытный актёр?!

УОЛТЕР (Гордо). 12 лет стажа! До 38 лет я работал в одной газовой компании, но когда моя жена сбежала с моим лучшим другом, я решил, что могу наконец попробовать то, о чём всегда мечтал.

МАРША (С явными нотками недоверия). Понятно.

УОЛТЕР. Я всё еще охоч до ролей. Я вовсе не зол или разочарован, как большинство актёров моего возраста, которые всё еще никому не известны. Я верю в себя! Знаю, как я хорош, вот увидете!

МАРША (С ещё большим сомнением). Я уверена.

УОЛТЕР. Я только жду счастливого случая. Даже, если он никогда не представится, это тоже не выбьет бы меня из седла. Я просто люблю то, что делаю, и в этом — секрет счастливой жизни. Вы со мной согласны? Я отработаю сполна эти деньги, мадам! Особенно я хорош в лирических кусках, но, будьте уверены, я сыграю такого диктатора, такого самодура… Дайте мне подумать, и я вам покажу этюд. Я такое покажу! (Внезапно победно вскидывает вверх руку и кричит). Ну погоди, проклятая ведьма Эрскин!

Марша в испуге отшатывается от него.

УОЛТЕР. Расклейщики плакатов! Снините старые на репертуарных тумбах! Повесьте новые! На сцене — новый герой! Кровь всё ещё бурлит во мне… Я сыграю это! (Пауза. МАРША почёсывается. УОЛТЕР возвращается к своей нормальной манере поведения). Или может, вы хотите авторитарного мужа, но склонного к романтике? (Застывает в балетной позе примы балерины на поклонах. МАРША смотрит на него явно насторожённо). Я знаю банк, где постоянно происходят самые невероятные любовные истории. (Возвращается к своей нормальной манере поведения). Хотите увидеть мужа-романтика? (Берёт её за руку и почтительно склоняется). О, это не привычные и банальные соловьиные трели, моя любовь. Нет. Это — пронзительная песня молодого жаворонка, парящего высоко в небе ранним утром. Одна дилемма мучит меня. Быть или не быть? Что делать? Бежать и выжить, или остаться и умереть?! (Небольшая пауза. Он резко бросает её руку и выпрямляется). Хотите сыграю это с валийским акцентом? (Переходит на гротесковый «валийский» акцент, при этом в глазах — огоньки безумия). Тёмной библейской ночью я плыл вдоль набережной, а город спал. Даже бездомные коты спали без задних ног. О! О-о-о! Пойдите прочь, доктор Камерон, или я задушу вас!