Сборник - Новый альманах анекдотов 1831 года

Бедный изнуренный человек, питавшийся милостынею, и со всею бережливостью откладывавший по несколько копеек, чтобы иногда купить для подкрепления здоровья бутылку вина, увидел пьяного, лежащего во рву. Он подошел к нему и пособил вылезти изо рва.

«Что с вами случилось?» — спросил нищий.

«Ах, друг мой, я очень болен», — отвечал пьяный.

«Увы!» — возразил нищий, — «если б вы мне уделили половину вашей болезни, то мы оба были бы здоровы».

Молодого вертопраха, который, хотя весьма плохо говорил по-французски, но всегда старался показать знание свое в сем языке, однажды спросили где он обучался?

«J'ai été un âne à Gottingen et encore un âne à Leipzic», — отвечал он.

Некоторый хозяин выхвалял прекрасное расположение маленького сада своего.

«Однако вы должны принять меры, чтобы лягушки не померли от жажды в бассейне вашем», — сказал один проказник.

«Весьма не острая шутка», — возразил хозяин, — «вам известно, что в прошедшем году утонула в нем женщина».

«Помню, помню!» — отвечал остряк, — «но мне кажется, что она хотела вам только польстить!»

В трактире большого города, сделался шум. Явился частный пристав, и, рассмотрев дело, велел взять буянов. Сойдя с крыльца, увидел он студента, порядочной фамилии, который в пьяном онемении стоял у стены, и рассуждал сам с собою руками. Узнав его, хотя было уже темно, частный пристав с досадой сказал ему: «Не стыдно ли, сударь, вам, человеку хорошей фамилии, буянить тут же с негодяями!»

«Извините, государь мой», — отвечал студент, — «я не в этом трактире пил, а вот в том, напротив».

Генерал Л. велел офицеру генерального Штаба увеличить карту того местоположения, где ему надлежало стоять со своей дивизией. Когда офицер, окончив свою работу, принес ему карту, то генерал, взглянув на нее, вскричал: «Э, братец! Да ты бы ее прибавил только в ширину, а в длину-то она и так была слишком велика!»

Тот же генерал, не умея различать означения местоположений на карте, спросил, указывая на горы: «Это что за витушки?» Ему сказали, что это горы.

«Ну, а это?» — спросил он еще, указывая на такое место карты, где было гладко. «Это означает поле, где должна быть расположена дивизия вашего превосходительства», — отвечали ему.

Генерал отправляется к своему корпусному командиру с картою, и говорит: «В. В. П! Выбрали мне местоположение, но до него далеко идти, вот не лучше ли нам поместиться здесь, где гладко», — примолвил он, указывая на море, близ которого находились войска.

Во время приязненных свиданий императора Александра с Наполеоном в Тильзите, генерал Платов, на одном смотру, пристально глядел на императора французского, так, что один из свиты сего последнего сказал ему с удовольствием: «Верно император наш изумляет вас?»

«Нет, батюшка, не император», — отвечал Платов, — «а конь, на котором он сидит: больно хорош разбойник!»

По низвержении Наполеона, все придворные его явились с поздравлением к королю.

Один из знатнейших сановников бывшего Императора, когда дошла очередь ему обратиться с речью к Людовику XVIII-му, с восторгом сказал: «Ваше Величество! Ваши победы! Гром вашего оружия! Маренго!»

По старой привычке, он все думал, что говорит Наполеону.

Почтамтский служитель, провозя от одного журналиста в газетную экспедицию несколько десятков экземпляров вновь вышедшего номера его журнала, потерял одну книжку; спохватившись на месте уже об этой потере, он возвратился к журналисту и, объявив свою беду, просил заменить потерянную им книжку новой.

Журналист, желая придать важности своему журналу хоть в глазах старого драбанта, может быть потому, что публика не оказывала ему этого уважения, начал его бранить, ругать. Старик упрашивал, напоминал ему о своей бедности, о своей подчиненности, но журналист был неумолим. «Пусть тебя мошенника накажут, поколотят, ты этого стоишь, а книжки я тебе не дам».

«Ну, коли так, ваше благородие», — отвечал старый солдат, — «так и Бог с вами! А до палок дело не дойдет: ведь я за гривенник найду любую книжку вашего журнала — только и убытку-то».

Журналист затопал ногами, а почтамтский служитель поклонился ему и ушел.

Забывчивость часто бывает свойством, не зависящим от ума. Один французский профессор, взяв перо, когда ему надобно было подписывать свадебный контракт свой, думал, думал, и наконец спросил у своего знакомого: «Как бишь меня зовут, братец? Право, никак не могу вспомнить».