Отцы-пустынники смеются

Старец, который жил в пустыне уже на протяжении сорока лет, отвечал:

– Когда саранча попала мне в похлебку в первый раз, я все вылил. Затем, во второй раз, я выбросил саранчу, а похлебку съел. В третий раз я съел все, и похлебку, и саранчу. А теперь, если саранча пытается выбраться из моей похлебки, я отправляю ее обратно.

Авва Авраам, старец, исполненный кротости и заботливости, был очень любим ребятишками из соседней деревни. Часто они собирались перед его хижиной, ожидая, когда старец выйдет и расскажет им что-нибудь о красоте творения. В один из таких дней старец долго рассказывал детям о Боге, а под конец задал им несколько вопросов:

– Скажи мне, Даниил, кто такой Бог?

– Бог – это наш Творец.

– Ты хорошо ответил. А ты, Макарий, что ты скажешь, кто такой Бог?

– Бог – это мой Отец.

– Очень хороший ответ. Ну, а ты что скажешь, Гелазий?

– Бог – это отец Макария.

Отцы-пустынники относились к женщинам с предубеждением, но было бы преувеличением сказать, что они были полные женоненавистники. Их духовная уравновешенность удерживала их от всякого рода крайностей. Авва Филатерий однажды сказал:

– Женщины догадываются обо всем и ошибаются только тогда, когда думают.

Один тучный бедуин пришел однажды к авве Сысою.

– Отче,– сказал он,– дай совет, как мне похудеть?

– Вообще-то я не даю таких советов,– возразил старец. – Попробуй подольше ездить на верблюде. Может быть, это тебе поможет...

Через некоторое время авва Сысой снова встретился с этим бедуином и спросил его, как дела.

– Прекрасно,– отвечал бедуин. – За две недели мой верблюд похудел на сорок фунтов.

Как-то раз один из братьев спросил игумена:

– Должны ли мы остерегаться даже пожилых женщин?

– Пожилые женщины,– отвечал старец,– как розовый куст. Розы опали, но шипы остались.

Один молодой человек желал поступить в монастырь Эннатон. Старец стал его расспрашивать, желая испытать, насколько серьезно тот решился оставить мир.

– Если бы у тебя было три золотые монеты, отдал бы ты их нищему?

– От всего сердца, отче!

– А три серебряных монеты?

– Охотно!

– А если бы у тебя было три медных монетки?

– Нет, отче.

– Почему же?– воскликнул старец в изумлении.

– Потому что у меня действительно есть три медных монетки.

Как известно, большинство египетских монахов были выходцами из крестьян. Однажды один из них пришел к старцу.

– Отче,– сказал он,– у меня возникли сомнения в истинности Евангелия.

– Как же они у тебя возникли?– спросил старец.

– Когда я читал Евангелие от Луки 14, 18. Там сказано, что один землевладелец, когда его приглашали на брачный пир, отказался, говоря: «Я купил землю, и мне нужно пойти, посмотреть ее».

– Ну, и что же?

– Не может быть, чтобы кто-то купил землю, не посмотрев ее заранее!

Рассказывают, что братьям Тимофею и Павлу в Скитской пустыне было поручено стричь монахов, и работы у них было много. Однажды к ним пришел старец, который десять лет до того не брился и не стригся. Брат Павел в этот день был несколько утомлен из-за долгого поста. В результате в конце стрижки и бритья у старца было три пореза: на подбородке, на щеке и на голове.

– Отче,– спросил его брат Павел,– ты у меня уже бывал?

– Нет, уверяю тебя,– отвечал старец. – Ухо мне отрезали разбойники в пустыне.

Авва Афанасий был при смерти. Врачу, который уверял его, что у него нет ничего серьезного, он сказал:

– Какая удача! Значит, я умираю в добром здравии.

Когда авве Феофилу было сорок лет, его спросили:

– Отче, сколько лет было великому Иоанну, когда он умер?

– Он умер в обычном старческом возрасте,– отвечал Феофил,– то есть шестидесяти лет.

Когда же авве Феофилу исполнилось шестьдесят, его снова спросили, в каком возрасте умер великий Иоанн.

– В обычном старческом возрасте,– отвечал Феофил,– то есть восьмидесяти лет.

Двое братьев жили в одной келье долгие годы в полном согласии. Однажды один из них сказал:

– Что, если нам поспорить немного, как все люди?

– Но я не знаю, как нужно спорить... – отвечал второй.

– А вот как: я положу между нами кирпич и скажу: «Это мой кирпич». А ты ответишь: «Нет, он не твой, он мой». Все споры всегда так начинаются.

Они положили между собой кирпич, и первый начал:

– Это мой.

Но второй отвечал:

– Если он твой, бери его и иди с миром.

Так им и не удалось поспорить.

Один из братьев спросил как-то старца:

– Что доподлинно означает: «Не произноси имени Господа Бога твоего всуе»?