Вадим Михайлин - Бобер, выдыхай! Заметки о советском анекдоте и об источниках анекдотической традиции

Понятно, что о режимах регуляции поведения в дворянских или разночинских средах он чаще всего не имел никакого представления — но, собственно, и не был в этом заинтересован за отсутствием таковой необходимости. Конечно же, за исключением тех случаев, когда он тем или иным способом радикально менял социальное поле — поступал в прислуги, получал образование, пытался выбиться в «мильонщики» и так далее.

Не говоря уже об отношении к разным видам деятельности в рамках и за рамками семьи, пространственной «приписки» в различных домашних зонах (обеденный стол, двор, огород, ближайшая примыкающая к дому часть улицы, и т. д.).

То есть на «опрозрачнивании» социальной среды для элит, претендующих на контроль над ней.

Подробнее см.: Михайлин В. Ю., Беляева Г. А. «Наш» человек на плакате: конструирование образа // Неприкосновенный запас. 2013. № 1 (87). С. 89–109.

Что позже иногда приводило актеров, привыкших к «безвозрастным» характеристикам персонажей сталинского большого стиля, к курьезам — как это случилось в 1974 году, когда Любовь Орлова, которой уже перевалило за семьдесят, снялась в роли молодой советской разведчицы в «Скворце и Лире».

По множеству причин — начиная с шока, стандартного для человека, выросшего в узкой деревенской социальной среде, при попадании в широкое городское пространство — и заканчивая новыми реалиями, связанными с тотальным контролем и репрессиями. Дисциплинарные практики, которыми была насквозь пронизана жизнь советского человека, означали желательность постоянного самоконтроля и умения владеть нужными техниками саморепрезентации. Что, конечно же, было категорически невозможно для человека, не умеющего считывать советские коды.

Ср.: «Для таких героев анекдотов, как Шерлок Холмс и доктор Ватсон, Винни-Пух и Пятачок, в качестве речевой маски используются заимствованные из соответствующих телевизионных фильмов (мультфильмов) интонация и излюбленные словечки (кстати, это является серьезным аргументом, свидетельствующим, что прототипами для этих героев анекдотов служат именно герои фильмов, а не персонажи соответствующих книг)» (Шмелева Е. Я., Шмелев А. Д. Указ. соч. С. 41). О связи анекдота и кино вообще достаточно много говорили и писали в России на рубеже тысячелетий, в том числе исходя из социально-когнитивистских установок, — см., к примеру: Архипова А.

С. Анекдот и его прототип: генезис текста и формирование жанра: Автореф. дисс… канд. филол. наук. М.: РГГУ, 2003. Но чаще всего соответствующий дискурс не выходил за рамки банального философствования, как это видно по сборнику «Анекдот как феномен культуры», вышедшему в 2002 году (см.: Сорокина В. Н. Кинематографический анекдот // Анекдот как феномен культуры. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С. 129–131. См. раздел «Всесоюзный туземец: чукча в анекдоте и кино» в настоящем издании.

Пример: «Гуляет Пьер Безухов зимним утром по окрестностям поместья. Заворачивает за елочки, а там на снегу большими желтыми буквами написано: „Пьер — мудак". Он зовет дворецкого, приказывает выяснить, в чем дело. Дворецкий (исполнитель изображает как персонаж берет щепотку снега, нюхает ее, жует и застывает в задумчивой позе)‘. „Ваше сиятельство, моча — поручика Ржевского. А вот почерк — вашей жены"».

В каком-то смысле одна из подгрупп анекдотов о поручике Ржевском может считаться предшественницей родившейся через десять с лишним лет серии анекдотов про другого пафосного персонажа в военной форме, Штирлица, который также предстает в этой серии гротескным недотепой. Но главное сходство носит сугубо структурный характер: обе серии построены на обыгрывании незамысловатых каламбуров.

«Крокодил Гена» (1969), «Чебурашка» (1971), «Шапокляк» (1974) и «Чебурашка идет в школу» (1983).

«Винни-Пух» (1969), «Винни-Пух идет в гости» (1971) и «Винни-Пух и день забот» (1972).

«38 попугаев» (1976), «Бабушка удава» (1977), «Как лечить удава» (1977), «Куда идет слоненок» (1977), «Привет мартышке» (1978), «А вдруг получится!» (1978), «Зарядка для хвоста» (1979), «Завтра будет завтра» (1979), «Великое закрытие» (1985) и «Ненаглядное пособие» (1991).

Всего пять выпусков: 1 (1982), 2 (1983), 3 (1985), 4 (1985) и 5 (1986). Отчасти на традицию могли дополнительно повлиять совсем уже поздние мультфильмы другого сериала — «Возвращение блудного попугая». До конца существования СССР вышло три выпуска: 1 (1984) Валентина Караваева, 2 (1987) Александра Давыдова и 3 (1988) Валентина Караваева.