Народ: Анекдоты о Молле Насреддине

Жена, увидев, что муж пришел весь окровавленный, перевязала его и уложила в постель. Все, услышавшие о болезни Моллы, стали его навещать.

Взглянув на него, они понимали, что дело тут не простое и Молла что-то скрывает. Увидели они, что на Молле живого места нет, даже уши разрублены на четыре части.

– Молла, что с тобой приключилось?- спросили они.- Где ты был?

– Я был на том свете,- ответил Молла.

– Ну и что, понравилось тебе там?

– Прекрасное место! Но я вам советую, если попадете туда, не вздумайте вспугнуть чужих мулов.

Однажды Молла ел жареную курицу. Один человек, увидев это, подошел к Молле и сказал:

– Молла, дай и мне немного.

– Курица не моя, а моей жены,- ответил Молла.

– Но ведь ты же ее ешь.

– Когда жена мне дала ее, то сказала: «Ешь только сам, не давай никому».

Некий человек хвастался, что его никто не сможет обмануть. Однажды, когда он снова завел об этом речь, Молла, наконец, разозлился и сказал ему:

– Ты постой здесь и подожди. Я схожу домой, вернусь, и ты тогда увидишь, как я тебя обману.

Сказав это, Молла ушел. Хвастун ждал, ждал, но Молла не возвращался. Тогда он созвал людей и рассказал все, как было.

– Теперь вы сами убедились в том, что Молла удрал, лоняв, что обмануть меня не сможет.

Все расхохотались. Хвастун рассердился:

– Чего вы смеетесь?

– Друг,- ответили ему,- как же еще можно обмануть? Обманут с той минуты, как он отсюда ушел.

Однажды зимней ночью лиса утащила у Моллы курицу. Он погнался за лисой, но догнать и отнять у нее курицу не смог.

На обратном пути он тихонько, ползком забрался в курятник соседа, и, схватив в зубы курицу, побежал на четвереньках.

Курица закудахтала, сосед выбежал во двор в тут же поймал Моллу.

– Ай Молла,- сказал он,- что ты делаешь?

Молла, нисколько не смутившись, ответил:

– Не тревожься, ничего особенного не случилось. Я стал лисой. Уношу эту курицу взамен своей.

Однажды среди собеседников зашел разговор о верховой езде. Каждый говорил о своем искусстве. Наконец вступил в разговор и Молла.

– Прошлой весной я был в одном селе, где какой-то человек привел на площадь свою лошадь. Всю зиму эта лошадь простояла в конюшне и набралась сил. Угомонить ее никто не мог. Сошлись все лучшие в селе наездники, но никто не мог сесть на эту лошадь. Кто бы к ней ни подходил, она никого не подпускала: то лягала, то била головой. Одним словом, ни один человек подойти к ней не мог. Я увидел, что никто не может с ней управиться, подошел поближе, засучил рукава, подобрал подол и, подпрыгнув, бросился на лошадь.

В это-время к собеседникам подошел человек, бывший свидетелем случая, о котором рассказывал Молла. Молла увидел его, прервал свой рассказ и, нисколько не смутившись, закончил:

– Но и мне усидеть на лошади не удалось.

Однажды Молла вышел на улицу и увидел, что перед его домом, на площади, стоят и горячо спорят несколько человек.

Один из них, заметив Моллу, воскликнул:

– Погодите! Напрасно не спорьте! Никто из вас толком ничего не знает. Сейчас Молла нам все скажет.

– Молла,- обратились к нему,- ты человек ученый. Скажи нам, какова длина этого света и какова ширина.

В это время по улице проходила похоронная процессия. Молла, указав на покойника, ответил:

– Об этом спросите у него. Он уже измерил и длину и ширину этого света и уходит на тот.

Однажды Молла пришел на кладбище и увидел, что на одной из могил сидит собака. Подняв камень, Молла хотел прогнать ее. Собака кинулась на Моллу, он тотчас же отбросил камень, который держал в руках, и сказал:

– Ладно, ладно, я не знал, что ты близкая родственница того, кто погребен в этой могиле.

Однажды Молла увидел на кладбище старую собаку и, подумав, что укусить она не может, схватил полку и бросился на нее.

А та, увидев в руках Моллы палку, вскочила и, скрежеща зубами, начала рычать.

Молла, увидев, что дело оборачивается плохо, бросил палку и сказал:

– Ну ладно, ладно, не рычи! С тобой нельзя даже и пошутить.

Однажды какой-то человек пришел к Молле, постучал в дверь и попросил:

– Молла, одолжи мне на день своего осла, я хочу поехать в лес за дровами.

– Ей богу,- сказал Молла,- я дал бы, но осел у меня черной масти.