Стас Атасов: 500 анекдотов про советских государей

– Что, не видишь? Выполняю задание товарища Хрущева: внедряю кукурузу на Крайнем Севере!

Франкфуртский аэропорт, небо загружено до предела, самолеты взлетают и садятся один за другим, диспетчеры потные. На посадку заходит один из первых рейсов Аэрофлота в ФРГ. Промахивается по полосе и уходит на второй круг, сбивая весь график. Диспетчер раздраженно орет в микрофон рации:

– Вы что, раньше никогда не летали во Франкфурт?!

Из динамика спокойный ответ пилота:

– Почему же не летал, летал… Но это было в 44-м, и мы тогда не садились…

Возвращаясь из Гагр осенью… года, Сталин заехал в Тбилиси и встретился с матерью. Она спросила:

– Я слышала, ты большой начальник в Москве. Кто же ты теперь?

– Секретарь Центрального Комитета ВКП(б), мама!

– А что это значит, сынок?

– Помните, мама, нашего царя?

– Конечно.

– Ну, так вот я теперь вместо него.

Однажды Сталин вызвал к себе на ковер секретаря одной из советских областей, дабы обсудить с ним вопрос о хлебопоставках. На требование генсека поставлять государству такую-то меру хлеба секретарь сострил, пытаясь объяснить, что его область не может поставить больше зерна:

– Как говорят французы, даже самая прекрасная женщина не может дать больше того, что у нее есть.

Сталин поправил:

– Но она может дать дважды.

На доме, в котором родился Сталин, пожарная охрана повесила табличку: «Граждане, помните: пожар легче предотвратить, чем погасить!»

Один старый адмирал был представлен Екатерине II после морского боя, который он блестяще выиграл. Екатерина попросила его рассказать о подробностях этой баталии. Адмирал начал рассказ. Увлекшись, он стал перемежать рассказ о битве неприличными словами, да такими, что все слушавшие его рассказ оцепенели от страха, не зная, как отнесется к этому Екатерина.

Когда по выражению лиц придворных адмирал понял, что он наделал, то встал на колени перед императрицей и стал просить у нее прощения. На что Екатерина спокойно ответила:

– Продолжайте, пожалуйста, дальше ваш весьма интересный рассказ, я этих морских названий и слов все равно не понимаю.

Съезд партии большевиков. Депутат:

– Учиться, учиться и учиться. Как завещал великий Ленин.

Ленин:

– Да не завещал я! Ручку я расписывал!

К юбилею Владимира Ильича Ленина парфюмерная фабрика «Свобода» выпустила одеколон «Запах Ильича» и мыло «По местам Ильича».

Однажды у Черчилля спросили:

– Чем Сталин отличается от Гитлера?

– Усами.

Предвыборная листовка 1996 года:

«Если вы ЗА Ельцина – поставите «плюс» в квадратике против его фамилии. Если вы ПРОТИВ Ельцина – поставите «минус» в квадратике против его фамилии…»

Маленький Вовочка на уроке тянет руку:

– Марья Ивановна, можно мне домой, срочно? Предчувствие у меня нехорошее…

– Ну ладно, Вовочка, иди…

Выбегает из класса. Под ступенями школы старшеклассники стоят и говорят:

– Вовочка, пошли с нами на пиво!

– Не могу, домой надо, предчувствие у меня нехорошее…

Дальше, на углу, другая толпа:

– Вовочка, пошли с нами, мы тут телок сняли, оттянемся!

– Не могу, домой надо, на душе нехорошо, в другой раз как-нибудь…

Третья толпа:

– Вован, у нас тут планчик клевый, айда курнем!

– Ой, ребята, я бы с удовольствием, но никак не могу, домой надо. Предчувствие у меня…

Прибегает Вовочка домой, стучит в дверь, открывает ему мать:

– Володя, у нас беда. Твой брат сегодня стрелял в царя…

Пришли в церковь исповедаться Ельцин, Путин и Лукашенко, как вдруг перед ними восстает сам Христос.

– Твое счастье, Боря, в том, что, несмотря на многочисленные болезни и операции, ты смог достойно уйти с поста! – обратился Иисус к Ельцину. Затем обратил свой лик к Путину:

– Твое счастье, Вовка, в том, что ты сумел поддержать страну в трудную для нее минуту.

– А в чем же мое счастье? – спрашивает Лукашенко.

– А твое счастье в том, что у меня руки и ноги связаны.

Лежит Ленин на смертном одре, чувствует, плохи дела, подзывает Крупскую и произносит свою последнюю просьбу:

– Надежда Константиновна, когда я умру, отрежьте у меня, пожалуйста, член и сохраните в отдельной баночке.

Крупская, обливаясь слезами, спрашивает:

– Да зачем же, Владимир Ильич?

– Да вот зачем: когда я умру, придет Троцкий на мою могилу, вздохнет и скажет: «Эх, умер Ленин. Умер, да и хрен с ним!» – и снова будет в корне не прав!