Оскар Уайльд - Музыка будет по-немецки, вы все равно не поймете

Письмо к художнику Эдварду Уильяму Годвину (1885)

Если природа – это материя, стремящаяся стать душой, то искусство – это душа, выражающая себя в материальном.

«Критик как художник»

Искусство – наш духовный протест, наша галантная попытка указать природе ее истинное место.

«Упадок искусства лжи»

Пробуют взывать к авторитету Шекспира – к нему всегда взывают, – и процитируют то скверно написанное место, где сказано про зеркало, которое Искусство держит перед Природой, забыв, что неудачный сей афоризм вложен, не без причины же, в уста Гамлета, чтобы окружающие имели лишнюю возможность убедиться в его полном безумии, когда дело касается искусства.

«Упадок искусства лжи»

Вещь, существующая в природе, становится гораздо красивее, если она напоминает предмет искусства, но предмет искусства не становится по-настоящему прекрасным от сходства с вещью, существующей в природе.

Письмо к редактору газеты «Спикер» (1891)

Главное назначение природы, видимо, в том, чтобы иллюстрировать строки поэтов.

«Упадок искусства лжи»

Сказать художнику, что Природу надо брать как она есть, – то же самое, что сказать пианисту, что он должен усесться на клавиши.

Лекция для студентов Академии художеств (1883)

Одно-единственное прикосновение Природы позволяет ощутить родство со всем мирозданием, но ее второе прикосновение губит любое произведение Искусства.

«Упадок искусства лжи»

Искусство создает свой несравненный единственный эффект, а достигнув его, переходит к другому. А природа все повторяет да повторяет этот эффект, пока он всем не надоест до предела. В наши дни, скажем, никто, наделенный хоть зачатками культуры, не поведет речь о красоте закатов. Закаты стали совсем старомодными. Они были хороши во времена, когда последним словом живописи оставался Тёрнер.

«Упадок искусства лжи»

Когда искусство станет разнообразнее, природа, без сомнения, тоже сделается не столь докучливо однородной.

«Упадок искусства лжи»

Природа подражает искусству. Она способна продемонстрировать лишь те эффекты, которые нам уже знакомы благодаря поэзии или живописи. Вот в чем секрет очарования природы, равно как тайна ее изъянов.

«Упадок искусства лжи»

В искусстве Диккенса столь мало здравого смысла, что он не способен даже на сатиру, его подлинная стихия – карикатура.

«Новая книга о Диккенсе»

Лонгфелло – великий поэт для тех, кто никогда не читал поэзии.

В беседе с журналистом Крисом Хили (1897)

О Генри Джеймсе:

Он пишет прозу так, как будто сочинять для него тяжкое наказание.

«Упадок искусства лжи»

О романисте Джордже Мередите:

Как повествователь он владеет всем на свете, за исключением языка, как романист умеет абсолютно все, не считая способности рассказать историю, а как художник тоже постиг все, кроме дара изъясняться внятно.

«Упадок искусства лжи»

О Джордже Бернарде Шоу:

Прекрасный человек. Он не имеет врагов и не любим никем из своих друзей.

(Этот отзыв привел сам Шоу в письме к Эллен Терри в 1896 г.; похожую фразу можно найти в «Портрете Дориана Грея».)

О Роберте Льюисе Стивенсоне:

Романтическое окружение – наихудшее окружение для романтического писателя. На Гауэр-стрит Стивенсон мог создать новых «Трех мушкетеров». А на Самоа он пишет письма в «Таймс» насчет немцев.

Письмо к Роберту Россу из Редингской тюрьмы (1897)

Обри Бёрдсли изобретен мной.

В беседе с журналистом Крисом Хили (1897)

О поэте Роберте Браунинге:

После Шекспира не было шекспировской личности. Шекспир умел петь миллионами голосов, Браунинг – заикаться на тысячи ладов.

«Критик как художник»

Джеймс Уистлер – один из величайших мастеров живописи; таково мое мнение. И должен добавить, что мистер Уистлер полностью его разделяет.

«На лекции м-ра Уистлера в десять часов»

Мистер Уистлер всегда произносит «искусство» с большой буквы «Я».