Евгений Сагаловский - Фиги из кармана

Жизнь – трагедия для того, кто чувствует, и комедия для того, кто мыслит.

Жан Лабрюйер

Живи так, чтобы твоим знакомым было скучно, когда ты умрешь.

Юлиан Тувим

Хочешь, чтобы тебя услышали – говори короче.

Афоризм – это квинтэссенция мысли.

Не всякий продукт деятельности мозга есть мысль.

Не всякая мысль годится для афоризма.

Не всякий афоризм – пища для ума.

В начале было Слово. Его-то и следует считать первым афоризмом.

Воровать чужие афоризмы проще простого – этого не замечает никто, кроме настоящего автора.

Экономьте время – читайте афоризмы.

Молчание – это краткость, доведенная до абсурда.

Если бы из романов можно было отжимать всю воду, получались бы афоризмы. Или – не получались.

Афоризм – идеальный род литературы, с точки зрения плагиаторов.

Наши мысли обычно настолько банальны, что создается впечатление, будто все авторы афоризмов приворовывают друг у друга. Не исключено, что и эту мысль уже кто-то высказал раньше.

Недержание мыслей не способствует их крутости.

Если сочинение афоризмов поставлено на поток, количество неизбежно переходит в сомнительное качество.

Читая Леца, понимаешь: и краткость должна быть в разумных пределах – иногда ею приходится пожертвовать ради большей точности.

Мы можем все, если только захотим, можем даже захотеть. Но пока что-то не хочется.

Наше ноу-хау: сочетание неприятного с бесполезным.

Если нас ведут на поводу, значит, мы сами дали повод.

Неправда, что мы жизни не видим! Вот же она, проходит мимо.

Наша национальная черта: отсутствие чувства меры собственного достоинства.

Были когда-то и мы рысаками, но кучера оказались не в меру лихи.

Из всех искусств для нас важнейшим является искусство самообольщения.

Наша земля богата талантами, как никакая другая, – здесь их зарывали немеряно.

Может быть, у нас все делается через задницу, потому что мы сильны задним умом?

Особый путь требует необычных способов передвижения.

Промывание мозгов не приводит к чистоте помыслов.

Коллективный разум нетрудно трансформировать в коллективное бессознательное.

Законы существуют для тех, кто не научился жить по понятиям.

Молчание – знак согласия, если только оно не означает потерю дара речи.

Чтобы изменить свою точку зрения, иногда достаточно переменить точку опоры.

Особенно горячо уверяют, когда собираются нагреть.

Свобода выбора – это возможность выбирать не из двух зол, а из гораздо большего их количества.

Не успеешь расправить крылья, как тебе тут же напоминают о твоих птичьих правах.

Плюющий против ветра обычно просто не понимает, откуда ветер дует.

Почему-то нам всегда тесно в пределах разумного.

Чтобы шагнуть в новую жизнь, иногда приходится переступить через себя.

У постоянно озабоченных спасением отечества, как правило, нет личных проблем.

Среди профессиональных патриотов немало любителей регулярно отдыхать от непосильных трудов по спасению родины в каком-нибудь хорошем месте за ее пределами.

Когда приказывают держать руки по швам, руки опускаются.

Если вас хотят купить, значит, вы чего-то стоите!

Только у нас можно встретить, казалось бы, невероятное сочетание мании величия с комплексом неполноценности.

Когда рука руку моет, голова всегда оказывается выше этого.

Какой смысл говорить о пятнах на солнце, если на них все равно приходится закрывать глаза!

Не за то вора бьют, что украл, а за то, что не поделился.

Если человек держится за свой карман, ему есть что терять.

Пытаясь достучаться, можно и достукаться!

Наиболее распространенные знаки внимания – денежные знаки.

Ветер в голове развеивает любые сомнения.

Каждый ретроград считает себя хранителем славных традиций.

Мосты за собой сжигают, как правило, умеющие плавать.

Бесполезно сеять разумное, доброе, вечное в плохо подготовленную почву.

Почувствовать локоть друга часто удается только своими ребрами.

Почему-то большинство дураков у нас с инициативой, а все бездари – с претензиями.

Взять себя в руки нам иногда мешает обычная брезгливость.

Не бросал слов на ветер, не выяснив предварительно, откуда ветер дует.

Возможно, там, где нас нет, потому и хорошо, что нас там нет.

Кто сказал, что дальше опускаться уже некуда? Ведь мы докатились пока только до верха неприличия.