1 ...6 7 8 10 11 12 ...60 * * *
Во время пребывания Пушкина в Екатеринославе, где молодого поэта уже считали знаменитым и весьма многообещающим, восторженные поклонники его таланта – профессор Екатеринославской семинарии А. С. Понятовский и богатый помещик С. С. Клевцов – захотели с ним познакомиться. По возрасту господа были почти ровесниками Александра Сергеевича. Самостоятельно нашли убогую квартирку, где остановился поэт, вошли и замерли на пороге в немом почтении. Пушкин встретил непрошеных гостей с икорным бутербродом во рту и стаканом красного вина в руке.
– Что вам угодно? – спросил он вошедших холодно.
– Желали иметь честь видеть славного писателя! – бойко ответили гости.
На что славный писатель отчеканил им фразу:
– Ну, теперь видели? До свидания!
* * *
Жизнь в ожидании своей дальнейшей отправки на Кавказ в глухом и бедном городе тяготила молодого человека. Казалось, Пушкин две вынужденные недели нарочно поддразнивал и эпатировал дерзким поведением провинциальную публику, развлекая себя и испытывая на прочность местные нравы.
В Екатеринославе губернатор Шемиот давал обед и пригласил поэта как почетного гостя. Пушкин вошел в зал, когда все уже собрались. Костюм его был весьма эксцентричен, если не сказать скандален, на нем красовались прозрачные кисейные панталоны без нижнего белья. Все присутствующее общество пришло в замешательство: мужчины остолбенели, женщины перешептывались и посмеивались, обмахивая веером раскрасневшиеся от смущения лица. Пушкин вел себя непринужденно и как будто не замечал произведенного им ошеломляющего эффекта. Жена губернатора, госпожа Шемиот, чрезвычайно близорукая, не видела особенностей его наряда и продолжала непринужденно общаться с остолбеневшими гостями. Наконец, одна из присутствующих дам объяснила ей суть происходящего и посоветовала скорейшим образом удалить из гостиной дочерей-барышень ввиду крайнего неприличия ситуации. Госпожа Шемиот решительно отказывалась верить сказанному, продолжая уверять собеседницу в том, что у Пушкина просто летние панталоны бежевого или телесного цвета. Исчерпав доводы, губернаторша поддалась порыву установить истину самостоятельно, вооружилась лорнетом, подошла поближе, отбросив приличия, пригляделась и чуть было не лишилась чувств…
Дочери были немедленно изолированы. Хозяйка возмущена. Пушкин остался невозмутим – проделка сошла ему с рук.
* * *
Кто-то из знакомых, неожиданно встретив Пушкина в Киеве, спросил, как он попал туда.
– Язык до Киева доведет, – засмеялся Пушкин, намекая на причину своего удаления из Петербурга.
* * *
Однажды в Кишиневе, в бильярдной кофейни Фукса, Пушкин, будучи навеселе после обильного угощения жженкой, мешал играть на бильярде генералу Федору Федоровичу Орлову и его партнеру по игре полковнику Алексееву. Первый некоторое время вяло отбивался, потом вспылил и выкинул поэта из окна. Пушкин снова вбежал в бильярдную, схватил шар и запустил в Орлова, которому попал в плечо. Орлов бросился на него с кием, но Пушкин выставил вперед два пистолета и коротко пригрозил: «Убью». Орлов в ответ назвал его школьником, а Алексеев хмуро добавил, что школьников жестоко проучивают. Пушкин обоих вызвал на дуэль, а Липранди пригласил быть секундантом. На все уговоры «замять дело» он гневно отвечал:
– Ни за что! Я докажу им, что я не школьник!
Скоро Пушкин одумался:
– Гадко, да как же кончать?!
Иван Петрович Липранди подсказывал:
– Очень легко, вы первый начали смешивать их игру: они вам что-то сказали, а вы им вдвое, и, наконец, не они, а вы их вызвали! Следовательно, если они придут не с тем, чтобы становиться к барьеру, а с предложением помириться, то ведь честь ваша не пострадает.
Но даже и тогда, когда Орлов и Алексеев согласились приехать к Пушкину, чтобы прекратить «дело», поэт все сомневался и обеспокоено спрашивал у Липранди: не пострадает ли его честь.
* * *
Пушкина часто приглашали на все праздники и вечера, он же охотно посещал всех приглашающих. Любимыми занятиями на балах у него были карты и танцы. После каждого званого вечера у него появлялась одна, а то и две восторженные почитательницы. Пылкое сердце поэта не оставалось безучастным, в нем то и дело поселялись все новые и новые музы. «Нередко мне приходилось слышать: «Что за прелесть! Жить без нее не могу!». А на завтра подобную прелесть сменяли другие», – вспоминал Горчаков Владимир Петрович, ближайший друг Пушкина в Кишиневе и большой ценитель его творчества.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу