Лора Мягкова - Весёлый Пушкин, или Прошла любовь, явилась муза…

Кюхельбекер вспылил не на шутку и вызвал Пушкина на дуэль. Никто не мог отговорить его от опасного поединка. Бывшие друзья прибыли на место поединка. Зима, снег. Кюхельбекер стрелял первым, но промахнулся. Пушкин кинул пистолет и хотел обнять своего товарища, но тот вне себя от гнева требовал: «Стреляй, стреляй!». Пушкин с большим трудом его убедил, что стрелять невозможно, потому что снег набился в ствол. Подошел близко к другу и мягко сказал:

– Полно дурачиться, милый, пойдем пить чай, – и подал ему рук у.

Поединок был отложен до таяния снегов. Зима кончилась не завтра, и спустя некоторое время они окончательно помирились.

Пушкин и барон М. А. Корф, лицейский товарищ Пушкина, жили в одном доме. Камердинер Александра Сергеевича под воздействием паров Бахуса ворвался в прихожую Корфа с целью затеять ссору с камердинером хозяина. На шум вышел Корф и, будучи человеком вспыльчивым, щедро всыпал зачинщику палкой.

Пострадавший пожаловался Пушкину. Александр Сергеевич вспылил в свою очередь и немедленно вызвал Корфа на дуэль.

На письменный вызов Корф ответил таким образом: «Не принимаю вашего вызова из-за такой безделицы не потому, что вы – Пушкин, а потому, что я не Кюхельбекер».

Обычно Пушкин, обладающий огромной долей злого остроумия, желчного и разящего без жалости юмора, применял свое оружие только против своих литературных врагов или людей, которые его чем-то болезненно задевали. Как ярко представлено в следующей эпиграмме:

Однако бывало и по-иному, на одном званом вечере Пушкин, еще в молодых летах, был пьян и вел разговор с одной дамой. Следует добавить, что эта дама была рябая. Чем-то недовольная в беседе с поэтом, она спросила, желая его уязвить:

– У вас, Александр Сергеевич, в глазах двоит?

– Нет, сударыня, – отвечал он, – рябит!

Петр Павлович Каверин, весельчак, лихой повеса и проказник, приятель Пушкина, часто вспоминал о бурной дружеской вечеринке, в которой кроме него участвовали приятели Щербинин, Олсуфьев и другие. Пушкин о памятном вечере оставил поэтический отзыв:

Из воспоминаний Анны Петровны Керн: «На одном из вечеров у Олениных я встретила Пушкина и не заметила его, мое внимание было поглощено шарадами, которые тогда разыгрывались и в которых участвовали Крылов, Плещеев и другие… Но он вскоре дал себя заметить. Во время дальнейшей игры на мою долю выпала роль Клеопатры, и, когда я держала корзинку с цветами, Пушкин вместе с братом Александром Полторацким подошел ко мне, посмотрел на корзинку и, указывая на брата, сказал: «А этот господин будет, наверно, играть роль аспида?». Я нашла это дерзким, ничего не ответила и ушла. После этого мы сели ужинать. У Олениных ужинали на маленьких столиках. За ужином Пушкин уселся с братом моим позади меня и старался обратить на себя мое внимание льстивыми возгласами, как, например: «Позволительно ли быть такою хорошенькою!». Потом завязался между ними шутливый разговор о том, кто грешник и кто нет, кто будет в аду и кто попадет в рай. Пушкин сказал брату: «Во всяком случае, в аду будет много хорошеньких, там можно будет играть в шарады. Спроси у m-me Керн: хотела ли бы она попасть в ад?». Я отвечала очень серьезно и несколько сухо, что в ад не желаю. «Ну, как же ты теперь, Пушкин?» – спросил брат. – «Я раздумал, – ответил поэт, – я в ад не хочу, хотя там и будут хорошенькие женщины».

Известно, что в давнее время должность обер-прокурора считалась доходной и, кто получал эту должность, тот всегда имел возможность поправить свои финансовые дела. Сидит Пушкин у супруги обер-прокурора. Огромный кот лежит возле него на кушетке. Пушкин его гладит, кот выражает чрезвычайное удовольствие громким мурлыканьем, а хозяйка настойчиво просит сочинить экспромт. Шаловливый молодой поэт, как бы не слушая хозяйки, обратился к коту:

«Одна черта водилась за молодым Пушкиным: придет, бывало, в собрание, в общество, и расшатывается. «Что вы, Александр Сергеевич?» – «Да вот выпил 12 стаканов пуншу!». А все вздор, и одного не допил», – вспоминал Федор Николаевич Глинка.