Симон Гринберг: Эйнштейн и Ландау шутят. Еврейские остроты и анекдоты

Как-то жена Ландау сказала, что ему вот-вот стукнет 54 года, а он все продолжает бегать и искать новых красивых молодых девушек. Не пора ли тебе уже угомониться? – спросила жена. На что тот ответил:

– Что ты говоришь! Я чувствую расцвет и в творчестве, и в жизни. А ведь когда я только входил в науку, Иоффе был примерно в моем возрасте, и я тогда считал его стариком. Сейчас я знаю – это возраст расцвета! Великий из великих – Эйнштейн – очень рано скис. Наверное, от скуки. Вероятно, он никогда не бегал за девушками.

В одном из писем Ландау писал: «В Копенгагене я жил на средства международной рокфеллеровской стипендии, а в Лондоне я был в командировке. Я не имел права тратить рабоче-крестьянские деньги нашего государства на шоколад. Я даже не разрешал себе ходить в кино… Не только англичане, но и американцы очень старались соблазнить роскошными условиями жизни. К роскоши я совершенно равнодушен. Я им ответил так: “Работать на акул капитала? Никогда!” На Западе ученому работать нелегко. Его труд оплачивают в основном попечители. В этом есть некая унизительность».

«Дау занимался только дома. От личного кабинета в институте он отказался: “Заседать я не умею, а лежать там негде”. Семинары он проводил в конференц-зале. О науке разговаривал с физиками, студентами и посетителями дома, в фойе института или прохаживаясь по длинным институтским коридорам, а в теплые времена года – прохаживаясь по территории института.

– Коруш, я пошел в институт почесать язык.

Это значило, что его кто-то ждет, он будет разговаривать о науке или будет кого-нибудь консультировать. Занимался же настоящей наукой он только в одиночестве, лежа на тахте, окруженный подушками». (Из книги К. Ландау-Дробанцевой «Академик Ландау. Как мы жили» [2] Борис Горобец, автор книг о том, как шутят физики, писал: «Появление книги Коры, которую издал Игорь Ландау, было шоком для едва ли не всех физиков, знавших Л.Д. Ландау. В особенности резко публично отозвались об этой книге академики В.Л. Гинзбург и Е.Л. Фейнберг». Сын Ландау по этому поводу писал так: «Многие ругают эту книгу за “излишние” интимные подробности, но моя мать имеет право писать о своей жизни так, как она считает нужным. Что у кого-то может измениться мнение о “великом” Ландау, мне, извините, наплевать. Для меня он не великий физик». По мотивам книги Конкордии Ландау был снят телефильм «Мой муж – гений»; показан 14 февраля 2008 г. по каналу ОРТ. – Примеч. ред. .)

Как-то Кора, которая еще не была замужем за Львом Давидовичем, спросила у него:

– Дау, ты питаешься в ресторанах?

– Нет, я на полном пансионе у Олечки Шубниковой. Есть такой замечательный физик-экспериментатор Лев Шубников, а Олечка его жена, – прозвучало в ответ.

Даже в тюрьме [3] В 1938 году Ландау арестовали за то, что он видел листовку, написанную его университетским товарищем, тоже физиком, призывающую к свержению сталинского режима. Через год отсидки на Лубянке он готов был согласиться с тем, что он немецкий шпион. Ландау спас П. Капица, директор Института физических проблем, поручившийся за него перед НКВД в лице Молотова, Вышинского и Берии. После выхода из тюрьмы Ландау в течение целого года восстанавливался в академическом санатории на юге СССР. – Примеч. ред. , куда на некоторое время в 1938 году Ландау попал по доносу, физик не унывал. «Во-первых, я не боялся там, что меня могут арестовать! Во-вторых, я мог ругать Сталина вслух. Я занимался наукой и сделал несколько работ».

Как-то Ландау был приглашен в МГУ на заседание кафедры физиков, но перепутал аудитории и зашел на заседание к физикам-метеорологам. Метеорологи собрались заслушать научное открытие своего коллеги, пригласив и журналистов. У доски докладчик вдохновенно читал свой доклад, и едва только он закончил мысль, как к доске подлетел Ландау. Он обратился к докладчику:

– Вы меня, пожалуйста, извините. Я попал к вам случайно, перепутав аудитории, но мимо такой математической ошибки я пройти не могу. Если эту задачу решить правильно, то вы сами увидите – весь эффект работы сводится к нулю, работы нет, есть только математические ошибки.

В аудитории стояла гробовая тишина, а мел в руках Ландау мелькал по доске, подчеркивая ошибки. Присутствующие были поражены, а у докладчика просто отвисла челюсть. Наконец Ландау, извинившись, ушел.

Когда все опомнились, раздался крик: «Кто его сюда пустил?!»

Вот таким рассеянным был Ландау…

И еще о рассеянности.