Арсен Казарян - Наполеон. Мысли и изречения

Каждая война должна быть “методической”, то есть глубоко продуманной войной, и только тогда она имеет шансы на удачу.

Все военное искусство заключается в умении сосредоточить в нужный момент и в нужном месте больше сил, чем есть в этот момент в этом месте у противника.

Победа всегда достойна похвалы, независимо от того, что ведет к ней – удача или талант военачальника.

Искусство полководца, во-первых, в том, чтобы уметь добывать, вооружать и быстро обучать большие батальоны, создавая массовые армии; во-вторых, в том, чтобы к моменту нанесения решающего удара они оказались в нужном пункте полностью; в-третьих, в том, чтобы, начиная битву, уметь не щадить эти большие батальоны, если это нужно для выигрыша сражения; в-четвертых, в том, чтобы, собрав эту массу, никогда не избегать и не отстрачивать битву, а искать скорейшей решительной развязки едва только есть шансы победить; в-пятых, и это самое трудное, находить в неприятельском расположении тот пункт, на который нужно направить решающий удар.

Место военных действий – это шахматная доска генерала, именно его выбор обнаруживает способности или невежество военачальника.

Истинный герой играет во время сражения шахматную партию независимо от ее исхода.

Если хочешь сохранить за собою хоть какое-то превосходство, нужно менять военную тактику каждые десять лет.

Ничто так численно не умножает батальоны, как успех.

Надо начать бой, потом будет видно. 6

Крупные сражения выигрываются артиллерией… Артиллерия стала сегодня подлинным вершителем судеб армии и народов… Ударами пушек бьются как ударами кулаков… Искусство состоит в том, чтобы сосредоточить максимум огня на одной точке. 7

Участь сражения решается одной минутой, одной мыслью – нравственной искрою.

Сражение всегда есть дело серьезное, но победа иногда зависит от пустяка – от зайца.

Я свел все военное искусство к стратегическим маневрам, что дало мне преимущество перед моими противниками. Кончилось все тем, что они стали перенимать мою методу. Все, в конце концов, изнашивается.

В военном деле нет безусловных правил.

Шпионами в моих кампаниях я пользовался редко; я делал все по вдохновению: точно все предугадывал, продвигался с быстротою молнии – остальное было делом удачи.

Я всегда питал отвращение к гражданской войне.

Война сделается анахронизмом… Будущее принадлежит миру: некогда победы будут совершаться без пушек и штыков.

О политике

Высокая политика есть ни что иное, как здравый смысл, приложенный к серьезным вещам.

Я не желал делать зла никому: но, когда моя великая политическая колесница несется, надо, чтобы она пронеслась, и горе тому, кто попадет под ее колеса.

Мне всегда было противно проводить мелочную политику.

Самое важное в политике – следовать своей цели: средства ничего не значат.

Меня можно упрекнуть в том, что я провожу свою политику так, как потоки прокладывают свое русло.

Моя политика сводится к руководству людьми таким образом, как того желает большинство из них.

У политики нет сердца, а есть только голова.

Если вы стремитесь к более глубокому пониманию политики и войны, то надобно искать истины, постигая нравственные устои общества, основы же материального порядка в сравнении с оными всегда имеют пределы.

Политическая система Европы внушает жалость: чем больше ее изучаешь, тем более опасаешься гибельных последствий, к которым она приводит.

О революции

Только ослабляя все другие власти, я упрочу мою – власть Революции. 8

В революциях мы сталкиваемся с людьми двух сортов: теми, кто их совершает, и с использующими оные в своих целях.

Революция – одно из величайших бедствий, какие только небо посылает земле.

Кажется, наша революция была неотвратимо-роковою, – нравственным взрывом, столь же неизбежным, как взрыв физических сил, извержением вулкана.

Революции рождаются из широко распространенных в народе слухов и враждебных настроений. После первого же ружейного выстрела никакие объяснения невозможны; страсти разгораются, и так как люди не в состоянии сговориться друг с другом, они убивают друг друга.

Я освятил Революцию: я перелил ее в наши законы.

Все несчастья, испытанные в революции нашей прекрасной Францией, должно приписывать той темной метафизике, которая, хитро испытывая первые причины вещей, хочет основать на них законодательство народов, вместо того, чтобы приспособлять законы к познанию человеческого сердца и к урокам Истории.