В. Носков - Афоризмы. Русские мыслители. От Ломоносова до Герцена

Обыкновенно наказания для человеков возникают из самого нарушения ими закона Божия, из самого заблуждения их. (Игнатий, 3)

Постоянная греховная жизнь есть постоянное отречение от Христа, если б оно и не произносилось языком и устами. (Игнатий, 3)

А для меня предовольно, если я познаю, что я грешник. Довольно мне будет этого знания! оно, прикасаясь – как жезл Моисея к камню – к моему ожесточенному сердцу, будет изводить живую струю слез. Плач мой пред Господом моим предпочитаю всей земной мудрости, – и «грех мой предо мною есть выну!» Грех мой – первенствующий предмет моего духовного созерцания!.. (Игнатий, 7, 3)

Мы к тому стремимся, чтобы узреть наши грехи и омыть их слезами покаяния прежде того времени, времени страшного, когда покаяние будет только мучить, а не исцелять. (Игнатий, 7, 4)

В слезных каплях да светится молитва, как в каплях дождя разноцветная радуга, этот образ, или правильнее символ мира между Богом и человеками. (Игнатий, 7, 14)

А всякое попечение о Небе, если оно не одушевлено покаянием, – мертво, не искренно.

(Игнатий, 7, 33)

…Если случится пасть, победиться, увлечься, обмануться, согрешить пред Богом – не предавайся унынию, малодушию… Будь снисходителен к себе, не засуждай себя. При побеждениях прибегай к Богу с раскаянием, – и простится тебе побеждение твое; а ты снова за меч и на сечу.

Не советовал бы я вам входить в подробное и тонкое разбирательство греховных качеств ваших. Соберите их все в один сосуд покаяния и ввергните в бездну милосердия Божия. Тонкое разбирательство грехов своих нейдет человеку, ведущему светскую жизнь; оно будет только ввергать его в уныние, недоумение, смущение. (Игнатий, 8, 158)

Покаяние восполняет собою недостаток добродетелей человеческих, присваивает человеку добродетели Искупителя! Бог дал нам покаяние в помощь нашей немощи. (Игнатий, 8, 176)

…Раскаяние выводит все пятна на душе. (А. И. Герцен, 1, 2, 5)

Но когда человек с глубоким сознанием своей вины, с полным раскаянием и отречением от прошедшего просит, чтоб его избили, казнили, он не возмутится никаким приговором, он вынесет все, смиренно склоняя голову, он надеется, что ему будет легче по ту сторону наказания, жертвы, что казнь примирит, замкнет прошедшее. Только сила карающая должна на том остановиться; если она будет продолжать кару, если она будет поминать старое, человек возмутится и сам начнет реабилитировать себя… Что же в самом деле он может прибавить к своему искреннему раскаянию? Чем ему еще примириться? Дело человеческое состоит в том, чтоб, оплакавши вместе с виновным его падение, указать ему, что он все еще обладает силами восстановления. Человек, которого уверяют, что он сделал смертный грех, должен или зарезаться, или еще глубже пасть, чтоб забыться, – иного выхода ему нет. (А. И. Герцен, 9, 4, 28)

Легко сказать, что он виноват в своей судьбе; но как оценить и взвесить долю, падающую на человека, и ту, которая падает на среду? (А. И. Герцен, 9, Русские тени, 1)

Вглядываясь с участием в их покаяния, в их психические самобичевания, доходившие до клеветы на себя, я наконец убедился потом, что все это – одна из форм того же самолюбия. Стоило вместо возраженья и состраданья согласиться с кающимся, чтоб увидеть, как легко уязвляемы и как беспощадно мстительны эти Магдалины обоих полов. Вы перед ними, как христианский священник перед сильными мира сего, имеете только право торжественно отпускать грехи и молчать. (А. И. Герцен, 9, Русские тени, 2)

…Нам легче себе вообразить кошку, повешенную за мышегубство, и собаку, награжденную почетным ошейником за оказанное усердие при поимке укрывшегося зайца, чем ребенка, не наказанного за детскую шалость, не говоря уже о преступнике. Примириться с тем, что мстить всем обществом преступнику мерзко и глупо, что целым собором делать безопасно и хладнокровно столько же злодейств над преступником, сколько он сделал, подвергаясь опасности и под влиянием страсти, отвратительно и бесполезно, – ужасно трудно, не по нашим жабрам! (А. И. Герцен, 9, 6, 9, 2)

(А. П. Сумароков, 7)

По разным природным склонностям и путь жития разный. Однако всем один конец – честность, мир и любовь. (Г. С. Сковорода, 2, 6)