Ринат Валиуллин: Антология любви

Если вам не о чем говорить, значит, вы недостаточно откровенны.

– Некоторые вообще не способны любить.

– Ты говоришь о всеобщей любви?

– Да, о всеобщей любви ко мне.

– Почему некоторые не могут друг без друга?

– Им некем будет питаться.

В каждом молчании – своя истерика.

Быть любимой – самая вредная из привычек.

Дело даже не в том, что ты уйдешь, а в том, что уйдешь к другой.

– Как же ты меня достал.

– Как?

– Нежно.

Люди делятся на три категории: одни говорят правду в глаза, другие врут не моргая, третьи молчат: они берегут зрение.

– Ты даже уйти не можешь по-человечески.

– А как это – по-человечески?

– Чтобы не было больно.

Разногласия между мужчиной и женщиной возникают оттого, что одним хочется любить, а другим просто хочется. И где-то после тридцати пяти они меняются ролями.

Вышел утром без ее поцелуя – будто не позавтракал.

– Обещаю вечную любовь.

– Лучше пообещай себя, любви у меня достаточно.

– Что ты мучаешься от безделья? Влюбись, что ли.

– Одной страшно.

– Вот и найди кого-нибудь.

– Ты меня любишь?

– Нет.

– И я тебя нет. Что будем делать?

– Ничего не будем, многие так живут, и никто не умер. Умирают как раз от любви.

Зачем мне другие? Я не хочу быть вагоном, в который входят и выходят. Мне нужен один пассажир, с которым я доеду до конечной.

– Нам нельзя быть вместе, это нас погубит.

– И раздельно нельзя, это погубит других.

Женщины, как хорошего вина, постоянно не хватает. Не успеет вскружить голову, как тут же исчезает. Ты, как всякий самолюбивый мачо, думаешь, что надо было брать больше и крепче, однако смешивать их – головная боль.

Быть с тобой или собой?

Я посылаю тебя так далеко, потому что ближе у меня никого нет.

С одной стороны, я псих, что полюбил тебя, но с другой – буду полным идиотом, если оставлю.

– Да ты просто маньяк.

– Я не маньяк, я влюбился.

– Не вижу разницы.

– Снова в моей рубашке.

– Хоть чем-то покрыть недостаток твоего отсутствия.

Когда ты ко мне прикасаешься, моя точка G становится многоточием.

– Ох уж эти женщины! Вот что ты про себя и про них знаешь?

– Знаю что они любят.

– Кого любят?

– Да не кого, а что.

– Вот именно, что все эти чувства к предметам любви в один прекрасный момент становятся беспредметными.

Любовь проверяется утренними поцелуями.

– Ты можешь оставить меня в покое?

– Смотря с кем.

– Ты меня любишь?

– Ты хочешь об этом знать?

– Я хочу это чувствовать.

Если ты одинок, то ты не один – таких много.

Если кажется, что счастье может зависеть от других, то вам показалось, это не счастье.

Хорошо бы сидеть в баре, потягивать мартини, сводить с ума своей красотой мужчин, зная, что есть ты, и никто не нужен кроме.

Никогда не восхищайся другими в моем присутствии, я способна ревновать даже к звездам.

– Она ушла.

– Бывает. Только не надо из этого устраивать драму. Соберись!

– Я пытаюсь, но как? Очень трудно собрать человека из того, что она оставила.

– Тебе самой не надоели твои капризы?

– Как же они могут надоесть, если ты их исполняешь?

Настоящая любовь не прощает, у нее просто нет на это времени, она уходит.

Мне не надо много, мне надо с чувством.

Ни компрессы времени, ни желтая таблетка солнца, ни примочки старых друзей, ни микстура новых знакомств уже не лечат, мне нужна инъекция тебя.

Его реплика «не уходи» означает только то, что это надо было сделать гораздо раньше.

Из прошлого нелепо лепить будущее, разве что заляпать брешь в настоящем.

– Женщина должна быть счастливой.

– Никому она ничего не должна, если любима.

– А если нет?

– Тогда должны ей.

– У меня мурашки от твоих прикосновений.

– Это чувства пошли на работу.

Женщина выглядит настолько, насколько ее хотят.