Олег Евтихов - Жемчужины мудрости - притчи, истории, наставления

Однажды преподобный Антоний спросил Господа: «Господи! Почему одни живут немного, а другие – до глубокой старости? Почему одни бедны, а другие богаты?»

– Антоний! Себе внимай! – ответил Бог.

Некий солдат спросил однажды одного из старцев, дарует ли Бог прощение грешникам, оступившимся в своей жизни.

– Скажи мне, а если твой плащ порвется, ты выбросишь его? – спросил старец.

– Нет. Я его починю и продолжу носить, – ответил солдат.

– Если ты заботишься о своем плаще, неужели же Бог не будет милосердным к своему собственному образу? Он тоже дает возможность исправить ошибки, – ответил старец.

Однажды группа братиев из скита решила отправиться к авве Антонию. Взойдя на корабль, чтобы отплыть к нему, они расположились рядом с одним из старцев.

На протяжении всего пути братии без устали говорили об изречениях святых отцов и словах из Писания. Рассказывали о своих интересах, рукоделиях, близких людях и многом другом. Казалось, не осталось ни одной темы, о которой бы они не говорили. Старец же всю дорогу молчал.

Выйдя на пристань, они узнали, что и старец отправлялся также к авве Антонию. Когда они пришли к Антонию, он сказал им: «Доброго спутника нашли вы в этом старце!»

Сказал и старцу: «Добрых братий и ты нашел, авва».

– Они хороши, – отвечал старец. – Но у них двор не имеет ворот, кто хочет, подходит к стойлу и отвязывает осла.

В начале XIV века в Центральной Европе проводились работы по строительству великолепного собора. Руководитель работ был монахом. Ему поручили следить за работой всех чернорабочих и ремесленников. И однажды монах решил посмотреть, как работают каменщики. Подойдя к первому каменщику, он сказал:

– Брат мой, расскажи мне о твоей работе.

Каменщик оторвался от работы и ответил срывающимся голосом, полным злобы и негодования:

– Как видишь, я сижу перед каменной плитой метр в высоту, полметра в длину и ширину. И с каждым ударом резца по этому камню я чувствую, как уходит частичка моей жизни. Посмотри, мои руки натружены и покрыты мозолями. Мое лицо осунулось, а волосы поседели. Эта работа никогда не кончится, она продолжается бесконечно, изо дня в день. Это изнуряет меня. Где удовлетворение? Я умру задолго до того, как собор будет построен.

Монах подошел ко второму каменщику.

– Брат мой, – сказал он, – расскажи мне о своей работе.

– Брат, – ответил каменщик тихим, спокойным голосом, – как ты видишь, я сижу перед каменной плитой метр в высоту и полметра в длину и ширину. И с каждым ударом резца по камню я чувствую, что я создаю жизнь и будущее. Смотри, я смог сделать так, чтобы моя семья жила в комфортабельном доме, гораздо лучшем, чем тот, где я вырос. Мои дети ходят в школу. Без сомнения, они достигнут в жизни большего, чем я. И все это стало возможным благодаря моей работе. Я отдаю собору свое умение, и он тоже одаривает меня.

Монах подошел к третьему каменщику.

– Брат, – сказал он, – расскажи мне о своей работе.

– Брат, – ответил каменщик голосом, полным радости, и широко улыбнувшись. – Видишь, я сижу перед каменной плитой метр в высоту и полметра в ширину и длину. И с каждым прикосновением резца к камню я чувствую, что я высекаю свою судьбу. Посмотри, ты видишь, какие прекрасные черты проступают из камня. Сидя здесь, я не только воплощаю свое умение и свое ремесло, я делаю свой вклад в то, что ценю и во что верю. Вселенная, отраженная в соборе, воздаст каждому из нас. Здесь, около этого камня, я нахожусь в мире с собой, и я знаю, что, хотя я не увижу этого собора завершенным, он будет стоять еще тысячу лет, олицетворяя то, что истинно в нас, и служа цели, ради которой Всемогущий послал на эту землю и меня.

– Как устроен мир, – подумал монах. – Одну работу различные люди делают по-разному. Одну жизнь каждый человек проживает по-своему.

Две женщины пришли к старцу за поучением. Одна считала себя великой грешницей. Она в молодости изменила мужу и, не переставая, мучилась. Другая же, прожив всю жизнь по закону, ни в каком особенном грехе не упрекала себя и была довольна собой.

Старец расспросил обеих женщин об их жизни. Одна со слезами призналась ему в своем великом грехе. Она считала свой грех столь великим, что не ожидала за него прощения. Другая же сказала, что не знает за собой никаких особенных грехов. Старец сказал первой: