Фома Топорищев - Апокрифические истории

- Обратно, ясное дело, нужно двигаться уже проторенными путями...

----

Бертольд Шварц - Роджеру Бекону:

- Недавно порох изобрел, так что теперь кое-кому придется туго. Мой порох взорвет всю Европу!

- Ерунда. Я уже однажды его изобрел, и ничего подобного не случилось.

- Тогда, поди, никакой Европы и в помине не существовало... Все надо делать в свое время!

----

Михайло Ломоносов - членам Академии:

- Господа академики, должно иметь ввиду, что когда Господь измышлял законы природы, он имел в запасе только семь дней. Мы же имеем много больше, и не должны ударить в грязь лицом.

----

----------

----

Двенадцать апостолов сидели за столом, жевали хлеб, который им роздал Христос и ждали, когда тот начнет говорить. Христос задумчиво прохаживался из угла в угол, апостолы дружно поворачивали головы ему вслед. На их лицах явственно обозначилась тревога. До сих пор все шло, как по маслу. Они путешествовали вместе с Учителем, слушали, как он проповедует, питались вполне сносно, и такая жизнь их вполне устраивала. Главное - не надо было добывать хлеб насущный в поте лица своего, он сам шел в руки. Теперь же Христос явно что-то затевал, но что именно и с какой целью, было не понятно.

- Итак, други мои, - вдруг произнес Христос, - наступил час, когда я должен вас покинуть.

От неожиданности кое-кто из апостолов даже вздрогнул. По келье разнесся дружный вздох разочарования.

- Но почему, Учитель? - не выдержал Петр. - Мы бы могли еще ходить вместе по городам, ты бы проповедовал, а мы набирались бы мудрости...

- Увы, Петр, увы... Тот, Кем я послан, призывает меня, ибо Он опасается.., - Христос пристально оглядел собравшихся.

Никто не опустил взор - все честно и преданно смотрели ему в глаза.

- Чего Он опасается? - нарушил молчание Петр.

- Предательства.

- Но, Учитель, никто из нас даже и не помышляет...

Христос усмехнулся.

- Говори только за себя, Петр. Но даже и ты... Не успеет и солнце взойти, как ты трижды отречешься от меня.

- Учитель! Как можете вы говорить это мне, своему лучшему ученику?! Да ведь я жизнь готов за вас положить!

- Жизнь? Что такое жизнь? И почему ты должен ею жертвовать ради меня?.. Нет, отдавать жизнь за жизнь - это глупо. Своею жизнью можно распорядиться гораздо разумнее. Есть только одно, ради чего ею можно пожертвовать.

- Что же это такое, Учитель?

- Истина.

- Но что есть истина?! - вдруг тихо спросил сидевший в самом углу апостол Иуда.

Христос резко повернулся к нему.

- Хороший вопрос, Иуда. Найдется немало охотников его задать, но лишь немногие попытаются искать ответ. Увы, этих немногих ожидает горькая участь. Их усилия оценятся весьма недорого - примерно в тридцать сребренников, - Христос снова усмехнулся.

Иуда помрачнел, прочие апостолы, так и не понявшие, о чем идет речь, молча недоумевали. Иисус взирал на Иуду, словно бы ожидая, что тот поделится с ним своими сомнениями.

Да, - наконец произнес Иуда и прямо взглянул в глаза своего учителя. - Теперь я понял. Но их не интересует истина, Учитель.

- Значит, эта цену они назначили не за истину?

- Истина их не волнует, Учитель. Они не верят пророкам в своем отечестве.

- Тогда за что же?

- Это цена жизни, - Иуда опустил голову.

Иисус в задумчивости прошелся из угла в угол.

- Ну что же.., - наконец произнес он. - Такой исход предполагался, и теперь другого пути нет. У нас только один выход. Они хотят купить жизнь и они ее получат. Но вместе с ней они получат и истину, притом, совершенно бесплатно. Смертью воспользуются они сами, а истина пригодится другим... Но бесплатных истин не бывает - вот в чем закавыка!.. Готов ли ты, Иуда, оплатить истину?

Иуда ответил не сразу.

- Да, - произнец он наконец, - если это необходимо, я готов.

- Отдаешь ли ты себе отчет в том, какова будет цена истины?

- Кажется, да, Учитель.

- Понимаешь ли ты, что платить будешь ты сам, ибо истина, купленная за фальшивую монету, есть ложь? Подумай. Ты можешь уступить расплату любому из моих апостолов, Петру, например.

Иуда вздохнул:

- Нет, Учитель, я заплачу сам...

- Что ж, - Иисус кивнул, - Он не ошибся в своих опасениях... Иди. Тридцать серебренников принадлежат мне, ибо я заплачу за них своей жизнью... Я уже истратил их на тот хлеб и вино, которые мы ели и пили сегодня, так что, в известном смысле, мы отведали крови и плоти... Увы, мне нечем утешить тебя, Иуда. У каждого свой крест. Иди. Только... Что делаешь - делай скорее. Ибо, в противном случае, кто-то еще должен будет заплатить за промедление...