Константин Мелихан - Рассказы

– Да, я специально подбирала его к своей губной помаде.

– Вы умеете водить?

– Нет. Но вожу.

– А эту фотографию я, кажется, уже видел.

– Нет, это я на том же месте, но двадцать лет назад.

– Надо же! За двадцать лет вы совсем не изменились: платье то же самое!

– А это – я на водных лыжах.

– А почему с лыжными палками?

– Так вода замерзла!

– А это вы где так загорели?

– Это не загар. Это я искупалась.

– А здесь можно, я угадаю, где вы?

– Попробуйте.

– Эта?

– Нет.

– Эта?

– Нет.

– Эта?

– Нет.

– Но я уже показал на всех!

– А меня здесь вообще нет.

– А это что за красавица?

– Это – я.

– Надо же! Никогда бы не подумал!

– Спасибо за комплимент!

(На голову джентльмена опускается фотоальбом).

– Ты что, сынок, такой грустный?

– Да у нас сегодня зачет был, а училка меня взяла и спросила.

– А ты бы, сынок, так этой училке ответил, чтобы она навек замолчала!

– Я, папка, ей так и ответил, а она дальше спрашивает.

– Значит, оглохла. И чему её тогда учили, если она все спрашивает, а сама ничего не знает?!

– Её, папка, географии учили.

– Это – где какие органы расположены?

– Нет, папка, география – это где какие насекомые живут. Вот вчера, например, она спросила: «Какие пернатые живут в Америке?»

– А ты что сказал?

– Я сказал: «Индейцы».

– Не только, сынок. Ещё индюшки. А сегодня она про чего спросила?

– А сегодня она велела Алазанскую долину найти.

– Она что, видит плохо?

– Да, говорит мне: «Найди Алазанскую долину». А я, папка, разволновался – и стал не там искать. Под столом, в шкафу.

– Зря искал, сынок. «Алазанскую долину» сейчас нигде не найдешь. Сейчас же вместо нее бормотуху гонят. Она хоть спросила – есть у нас с тобой деньги на бормотуху!

– Нет, папка, она про другое спросила. «Вот, – говорит, – ты живешь в Петербурге…»

– Это ты там живешь, сынок? А я живу в Ленинграде.

– Да нет, это она так говорит: «Допустим, ты живешь в Петербурге. Как тебе попасть в Шанхай?»

– А ты что сказал?

– Я сказал: «На трамвае».

– Правильно, сынок. На четырнадцатом маршруте. Только в «Шанхашку» сразу не попадешь. Там надо, чтобы был свой швейцарец.

– А она, папулька, представляешь, говорит: «Показывать надо на карте. Вот тебе дополнительный вопрос: покажи мне, где находится Дания, и кто её король». Ну, я вынул карту, показал ей короля. А она говорит: «Правильно. Только это не датский король, а бубновый. Придётся, – говорит, – тебе заново сдавать».

– А ты?

– Ну, я сдал, как положено: по шесть штук.

– Так про цифры, сынок, это же не география, а мать-и-мачеха.

– Нет, папка. Мать-и-мачеха – это про русский язык. Причем мачеха – это русский письменный, а мать – русский устный.

– А химия тогда про что?

– А химия – это что кладут на физию, когда у нее страхолюдная анатомия. Химию, знаешь, кто у нас преподает?

– Зачем же мне знать, сынок? Я же не ученый-шизик!

– Ну, ты что, папка?! Он же у нас работает уже двадцать лет!

– Не может быть, сынок! На химии работают только со сроком от трех до семи.

– Эх, папка! Да химию у нас преподает химик. Вот кто!

– Теперь понял, сынок. Химию – химик. Историю – истерик. Музыку – мазурик. Гражданскую оборону – гробик. А ещё она про чего спросила?

– А ещё она про снежного человека спросила. Где обнаружена его стоянка, отчего он прячется и почему не вымер?

– А ты что сказал?

– Я только про стоянку сказал. Что стоянка снежного человека находится на автобусной остановке.

– Правильно, сынок. А прячется он от алиментов.

– А не вымер почему?

– А не вымер снежный человек потому, что живёт со снежной бабой. Вот такая баба, сынок! Хоть и холодная, и все время с нее соскальзываешь, но всегда снеговухи нальет!

– А училка мне говорит: «Вот тебе последний вопрос: где находится Мордовия и как туда попасть?»

– А ты что сказал?

– Я сказал, Мордовия находится в районе Башкирии. А попасть в нее можно кулаком.

– Правильно, сынок. А потом – в Кривой Рог. Заферганить. Чтобы в Череповце потемнело. А там и до Могилева недалеко. Давай я дорогу ей нарисую: это – рельсы, это – шпалы. Как она по шпалам пойдет – враз в Могилеве окажется!

– Поздно, папка. Она мне уже отметку поставила. Хорошую. Пятерку.

– Нет, сынок, на пятерку хорошо не отметишь. Даже если училка ставит.

У меня нога заболела. Сосед мой – Иван Петрович – мне говорит:

– Значит, тебе к врачу надо. Иди, – говорит, – в такую-то полуклинику, в такой-то кабинет. Скажешь – от Ивана Петровича. Там такой отличный врач сидит – я у него всю жизнь лечусь!