Константин Мелихан - Рассказы

Французы оказались действительно живыми. Даже слишком. Если бы мы так шумели, учительница сразу бы сделала нам замечание. «Что за восточный базар?!» – закричала бы она ещё громче, чем мы.

Но это был не восточный базар, а западный. И поэтому учительница только улыбалась впервые накрашенными губами.

Мы же молчали, как партизаны на допросе. Хотя учительница шептала нам одним углом рта: «Сейчас же начинайте с ними о чем-нибудь говорить!»

Но так уж устроены школьники: они молчат, когда учитель их спрашивает, и болтают, когда он просит их помолчать.

Наконец я набрался храбрости и подошел к одному из французов. Помня, что передо мной второгодник, я его спросил:

– Говорите ли по-французски?

– Уи! – обрадовался он, что в переводе значило: «Да, конечно, говорю, что за глупый вопрос, ведь я же родился, живу и учусь во Франции!» И добавил: – Меня зовут Мишель. А тебя?

– А меня – по-другому, – сказал я и задумался.

Я задумался, как правильней ответить. Дело в том, что ударение во французском языке – всегда на последнем слоге. Очень простой язык. И вот я задумался, как же меня зовут: «Кустя» или «Костя»?

Я выбрал средний вариант:

– Меня зовут Кость, – сказал я. – А тебя?

– А меня, скорей всего, Миша, – сказал Мишель.

Мы замолчали. Причем каждый молчал на своём языке.

Вдруг неожиданно для самого себя я сказал:

– Москва – столица нашей родины! Наша родина богата углем, нефтью, людьми, картошкой и другими полезными ископаемыми.

– А я – бедный студент, – вдруг сказал Мишель. – Моей стипендии не хватает даже на то, чтобы купить новый автомобиль. И поэтому я езжу – на старом. Или на отцовском. Я в России – только второй раз. А сколько раз ты был во Франции?

Я стал складывать в уме ответ по-французски. Судя по тому, как ходили мускулы моего лба, Мишель, наверно, подумал, что мне не сосчитать, сколько раз я там был.

И вот, подумав, я говорю, аккуратно выкатывая из горла французские слова:

– Я был во Франции ноль раз!

– А чего ж ты? – удивился Мишель. – Надо съездить.

Он так буднично сказал это «надо» («иль фо»), что я так же буднично ему ответил:

– Иль фо бы!

Мы опять замолчали.

Наконец, чтобы как-то продолжить разговор, я сказал: – ещё я не был в Канаде.

Мишель оживился:

– О, мне приходилось бывать в Канаде! Очень красивая страна!

Я же видел Канаду только на карте мира и поэтому сказал:

– Зеленого цвета.

– Да, – согласился Мишель, – Очень зеленая страна. Очень много травы.

Разговор получался интересным. Нам было что рассказать друг другу.

– Ещё есть такая страна – Италия, – сказал я.

– Ну, в Италии, к сожалению, я бываю редко, – сказал Мишель. – Только – на каникулах. Очень необычная страна.

– Да, необычная, – сказал я. – Похожа на сапог.

– Ты там бывал? – спросил Мишель.

– Зачем же мне там бывать, – сказал я, – если я и так знаю, на что она похожа?

Дальше я стал рассказывать о том, как я не был в других странах. Рассказывал я по принципу: «В Китае живут китайцы. В Японии – японцы. В Австралии страусы. А в Австрии – Штраусы». Представление об Англии у меня было весьма туманное.

– Где ж ты тогда был?! – не выдержал Мишель.

– В Дибунах, – сказал я. – А ты был в Дибунах?

– Не помню, – сказал Мишель. – Это – такое княжество?

– Не совсем, – сказал я. – Это – поселок под Ленинградом. Я там был в лагере.

– В лагере?! – насторожился Мишель. – И сколько тебе дали лет?

– Мне тогда давали десять, – сказал я. – Но я на десять и выглядел.

К нашему разговору подключилось ещё несколько членов французской делегации. Они спрашивали, за что меня отправили в лагерь и много ли у нас таких лагерей…

Когда делегация уехала, учительница предложила нам обменяться впечатлениями.

Мое впечатление было такое:

– Французы плохо знают французский язык: они меня совершенно не понимали.

Вовки дома не оказалось. Следовательно, не оказалось и мяча. Я раскачивался на приступке Вовкиного парадного и жадно ел глазами известного в нашем доме хулигана Борьку, который спешил по своим неотложным делам. Поравнявшись со мной, Борька притормозил:

– Чего вылупился?

– Ничего, – сказал я. – Просто так.

– Просто так не бывает, – убедительно сказал Борька и языком передвинул сигарету. – Подь сюда.

Что ж он думает, что я совсем лопух: подойти к нему, чтобы он выписал мне в рыло? Я отступил в Вовкино парадное.

– Я говорю, приблизься, – сказал Борька. – Ничего не будет. Выпишу пару раз в рыло – и все.