Остап Вишня - Ни пуха вам, ни пера

Показываете суровому дяде и так на него смотрите, как в детстве смотрели на отца, когда он, суровый и озабоченный, бывало, ласково посмотрит на вас, а может быть, и приголубит.

- Ну? - спрашиваете. - Песик! Правда, хороший и чистокровный? А?

Суровый дядя смотрит на песика долго и внимательно, потом вскидывает свои глаза на вас и равнодушно роняет:

- Пундель.

- А мне сказали: сеттер!

- Значит, сеттер-пундель, - бросает дядя.

- А как же с ним дальше быть? - спрашиваете вы, трепеща.

- Что ж дальше? На этом поводке не стоит вешать: хороший поводок. Повесьте на простой веревке. Ни у его папы, ни у его мамы в крови сеттер даже не ночевал. Пундель!

Самые большие затруднения у начинающего охотника с первой собакой.

Потом уже будет легче!

Потом уже, когда вы познакомитесь и с охотниками и с их собаками, когда вы уже будете знать, что был на свете знаменитый Камбиз, черный, и пойнтер, и знаменитая Али, лаверак, и знаменитый Джой,

гордон, тогда вы сможете приобрести такого щенка, какой вам больше всего нравится.

Если больше всего нравятся пойнтеры, вам скажут:

- У Василия Ивановича есть сука пойнтер камбизовских кровей...

И вот вы приобрели, к примеру, чудесного пойн-теренка.

Привели, или принесли, или привезли песика домой.

- А правда, славный песик? - спрашиваете вы домашних.

Теща, поглядев на вас и на песика прищуренными глазами, уйдет в свою комнату, не проронив ни единого слова.

Жена ваша, Люда, сначала посмотрит на маму, которая в то же время приходится вам тещей, погладит песика по головке и скажет:

- Хороший песик. А чумка у него скоро будет?

- Пожалуй, скоро, - отвечаете вы.

- Хоть бы поскорее! Говорят, что если собака перечумует, так тогда уже не издохнет.

- Да, тогда уже не так скоро издохнет.

- А от самой чумки может издохнуть?

- Может.

- Ах, скорее бы чумка!

- Где же мы его пристроим? - ласково спрашиваете вы.

И тут раздается в соседней комнате голос тещи, которая советует, нажимая на шипящие и свистящие согласные:

- Двухспальную кровать ему поставишшшь, чччто ли? А может, отдельный диван?

- Мама, - успокаивает жена, - почему вы так волнуетесь? Ведь скоро чумка будет!

Начинается воспитание охотничьей собаки, воспитание, от которого зависит все: и добычливость вашей охоты, и вся красота, и наслаждение от охоты с охотничьей собакой высоких кровей.

Укладываясь спать, вы постелили и Джеку.

Джек грустит о маме, о братиках, о сестричках и так жалобно-жалобно скулит.

Ваша теща, выходя из своего укрытия, шуршит ночными туфлями, подходит к песику и ласково успокаивает его:

- Молчи, молчи, чтобы ты издох ему на радость! Вы в этот момент кашляете и говорите песику:

- Джеконька, спи, голубочек! И опять тещин голос:

- Спи, щенок, спи, миленький! Засни навеки, славная наша собачка!

Уснул Джек. Уснула теща, уснула жена, засыпаете и вы... И, засыпая, слышите, как жена во сне умоляет:

- Чумка, чумка! Чумочка! Скорее! Скорее! Скорее!

Вот так и растет у вас чистопородный Джек.

Прогулка с чистопородным крохотным песиком, если вам приходится пять-шесть раз спускаться с ним с пятого-шестого этажа, это очень приятное спортивно-гимнастическое упражнение.

Сразу же вы принимаетесь за обучение Джека, добиваясь, чтобы он усвоил разные охотничьи штуки: идти в ногу, приносить дичь, искать какой-нибудь предмет.

Особенно приятно учить собачку находить ваши ночные туфли.

Песик чистой породы за два-три дня постигает эту науку, а спустя две-три недели возле вашей кровати будут лежать уже все ночные туфли: вашей семьи, ваших соседей, вообще всех, кто живет с вами в одной коммунальной квартире.

Наступает веселое время, когда у вашего песика начинают прорезываться зубки. В одно прекрасное утро вы просыпаетесь оттого, что песик сильно скулит, а жена Люда сильно кричит:

- Модельные! Боже мой, модельные туфли!

- В чем дело? - недоумеваете вы.

- Съел мои модельные туфли! . - Ваш Джек съел мои модельные туфли.

Недели две жена обращается к вам на "вы"...

А еще через некоторое время с вашей уважаемой тещей у вас прекращаются всякие отношения на "ты" и на "вы", потому что от ее любимых ночных шлепанцев остались только две недогрызенные стельки.

Но все это пустяки. Все равно вы любите Джека, он уже носит поноску, ищет вещи, и вы сами уже видели, как он сделал первую стойку, поймав во дворе пеструю курицу.

Вы еще и "пиль" не сказали ему, а во рту у него уже весь курицын хвост в то время, как сама курица сидит на сарае и с отчаянием спрашивает: