Нестор Бегемотов - Импотент, или секретный эксперимент профессора Шваца

Тимшин, оперативно включив свою гитару, зажимает поочередно две струны, делая вид, что играет что-то весьма крутое, над чем много думал до этого, почти всю жизнь.

– Ништяк! Круто! А-а!!! – кричат зрители в зале.

Фил улыбается и идет отпить из бутылки пива, которую спрятал за колонку. Там он сталкивается с Максом, они начинают жадно пить из горла, не пользуясь руками (они заняты гитарами). Ударник следит за ними презрительным взглядом и лупит по барабанам. Все уже знают, что Ударник пьет исключительно водку Саратовского розлива.

Тимшин, поговорив с какой-то девушкой возле кулис, неспешно подходит к микрофону. Забрав его в рот, он начинает думать: что же он может сказать собравшимся чувакам, которые так любят их всех – и Тимшина и Фила? В голову почему-то ничего не приходит.

– А-а! – кричит он в микрофон на всякий случай.

– А-а!! – отвечают ему из зала.

– На! – кричит Тимшин, чувствуя, что попал в ТОЧКУ.

– На!! – отвечает публика.

– Кареверды! – вопит Тимшин, но завистливый Фил уже оттаскивает его от микрофона, пиная при этом ногами.

– Ну ты, козел, Тимшин! Это же мой микрофон! – возмущается Фил.

Поругавшись с басистом и про себя решив, что больше он его ни на один концерт не возьмет, Фил начинает петь второй куплет своей замечательной песни.

– Я летаю самолетом фирмы «Аэрофлот», отчего меня тошнит потом целый год, не подноси мне больше водки, старый коммунист, не подноси мне больше водки, меня сейчас стошнит! А-а! – лениво пропел Фил.

Тут Фила и в самом деле тошнит прямо на бородатого фотографа, необдуманно вставшего возле сцены. Этого не ожидал никто. Это было так необычно на сцене Дома Культуры, так ново!

– Ништяк! – скандирует зал. – Отпад! Улет! Ка-ре-вер-ды!

Фила снова забрасывают нижним бельем, но праздник портит директор ДК Шкафчик, который одним мановением руки выключает всю аппаратуру и заявляет, что ТАКОГО он еще никогда не видел (словно мало на улице пьяных), и «лично он» участвовать в этом больше не собирается (и аппаратура его в том числе).

Музыканты облегченно вздыхают и идут в гримерную допивать водку, и там Фил говорит, что все они (кроме него) «козлы», и он больше с ними не играет ни во что, даже в карты, в «подкидного придурка».

Это вызывает небывалую волну энтузиазма среди Тусовки, все соглашаются, что Фил так знатно блевал на сцене, а эти «козлы» так ничего и не сделали. Даже Тимшин ничего не сделал, хотя мог бы поиметь кого-нибудь возле сцены. А все от того, что ленится, да и вообще, он уже исторически не нужен.

Вот так и кончилось обычное выступление необыкновенной команды «Орбита». Кстати, другой рокер по имени Хэнк, в то время числился в ДК работником сцены. После таких концертов он сдавал все найденное нижнее белье в комок неподалеку и мог жить некоторое время припеваючи. Он так и жил, но пел только свои песни, а Филовские – никогда. У Хэнка (это все знали) была мания величия.

После всего, что было в гримерной, после гримерной, на улице, в какой-то общаге, на каком-то флэту, в комнате у знакомого чувака, Фил знакомится с каким-то таксистом и тот бесплатно(!) отвозит его на площадь Трех Вокзалов. Таксист как раз туда ехал, и не прогадал, потому что Фил забыл в кабине свою классную гитару.

Фил вырулил на заплеванную площадь и сразу же купил на сто рублей бутылку водки. Нашлись какие-то мужики, которые пили с ним из мягких, тут же найденных, пластмассовых стаканчиков, а потом изменили Филу у Фила на глазах с каким-то гопником из Казани, то есть, стали пить с ним, а на Фила махнули рукой.

Фил как раз собрался рассказать о необычайном концерте, в котором ему довелось поучаствовать и даже о том, что знаменитый редактор Бегемотов чуть было не взял у него интервью – до того Филу понравились сначала эти гады-мужики.

Фил пожал плечами и пошел послушать оркестр, играющий за деньги что попало. Фил был в восторге от трубача, который очень классно дудел в трубу. Фил хотел его подписать в свою команду, но отвлекся, потому что его стало тошнить.

К несчастью, вокруг была толпа народа и блевать было негде. Оторвавшись от преследовавших его двух проституток, Фил перешел улицу, чуть не попав под восемь разноцветных машин, и пробрался на занесенный снегом газончик, словно для Фила и созданный.

Облюбовав табличку

«ПО ГАЗОНУ НЕ ХОДИТЬ

ШТРАФ 20 РУБЛЕЙ»

Фил задумался – много это или мало?

Осознав, что у него не хватит денег даже на бутылку водки, не то что на выплату этого загадочного штрафа и заметно погрустнев, Фил теряет над собой контроль и его тошнит прямо на табличку.