Элви Андраскин - Дед Смеховик и сказки про осень

Дед Смеховик и осенние хохоталки

Апчхи, мои маленькие и большие друзья!

Пишет вам Дед Смеховик.

Вот и осень наступила. Застучала дождями и зачихала носами.

То ли еще будет. Впереди зима, нам раскисать нельзя. Пейте чай с липой и медом. Усаживайтесь на диване, укрывайтесь теплым пледом, прижимайтесь поближе к домочадцам. Открывайте мои сказки про осень и хохочите дружно. Так быстрее согреетесь и не впадете в грусть или тоску, пока на улице воет ветер, льёт как из ведра, чавкают лужи.

Апчхи уйдет долой, сказки осени открой!

Бывает так, что первый снег выпадает рано, еще осенью…

Маленькая мошка Василиса порхала в небе, наслаждаясь тёплым сентябрьским воздухом. Как вдруг она увидела ещё одну такую же маленькую мошку. Но только белого цвета.

– Ты кто? – поинтересовалась Василиса.

– Я снежинка. Я падаю с неба.

– Зачем? Рановато вообще-то. Сентябрь пока идёт.

– Не мешай.

– Чтооо?

– Хочу и падаю.

– А ну-ка перестань! Осень испортишь.

– А вот и упаду!

– А вот и нет!

– А я уже падаю.

– Не падай! Кому говорю?!

– Да падаю-падаю, ха-ха!

– Стой на месте!

– Сама стой.

– Не пущу!

– Ты вообще кто такая?

– Я мошка Василиса.

– Ну и лети в свою мошиную стаю, мошка-глупёшка.

– Я глупёшка? Сейчас вот как закину тебя назад на небо!

Василиса схватила лапками снежинку и начала подниматься вверх.

– Отпусти! – пищала снежинка. – Я хочу падать!

– Не отпущу!

– Тогда нажалуюсь на тебя тучке. А тучка тогда сразу кинет на тебя много снега!

– Жалуйся сколько хочешь, но не дам тебе упасть.

– Тучкааааа, помоги, – позвала тучку снежинка.

Тучка, плывущая по небу, была очень снежной. Услышав крики снежинки, она скинула с себя кучу новых снежинок.

– Ура! Они падают! – ухмыльнулась снежинка.

– Урааа! Пааадааеем! – дружно провозгласили новые снежинки и плавно полетели вниз, к земле.

– Аааа! Я тоже падаю! – испугавшись, воскликнула Василиса, и стала падать от расстройства. Ведь стая снежинок расстроила её хорошее настроение. Но, не смотря на это, мошка взбодрилась и решила остановить белую стаю.

– Прекратите сейчас же! – приказала она. – Я закину вас обратно!

Она схватила лапками одну снежинку и забросила назад, на тучку. Схватила другую снежинку и тоже закинула на тучку. И ещё, и ещё, и всех остальных тоже схватила и закинула.

Удивление снежинок продолжалось всего минутку. Затем они как крикнут: "Вперёд!" Да как прыгнут вниз.

– Неееет! – Василиса отвечает. И опять она принялась их всех хватать и закидывать обратно. Но наглые снежинки повторяли свою хитрость – они дружной толпой прыгали вниз. Весь день продолжалась борьба. Мошка не давала снежинкам падать. А они падали. А потом она устала и заплакала.

Никто из снежинок не сжалился над ней. Но, никто не ожидал, что появится солнышко. Как только оно появилось, вокруг стало очень тепло. И снежинки вместе с тучкой растаяли.

– Пусть пока ещё будет тепло, – сказало солнышко Василисе.

– Спасибо, – ответила мошка и засмеялась, порхая вприпрыжку по согревшемуся небу сентября.

Дело было в ноябре, на лесной тропинке.

Стала обувь пропадать, туфли и ботинки.

Как стемнеет, вечерком, в дождик непогожий,

Обувь может потерять там любой прохожий.

Только наступает мрак, ничего не видно,

Можно потерять башмак. Даже как-то стыдно!

Удивительно, но факт, – странная тропинка.

Может, прячется на ней какой-то невидимка?!

Вот идёт индюк с работы. Носит он большие боты.

Старые, скрипучие, грязные – грязнючие.

В темноту индюк вошёл, на тропиночку зашёл,

Ой! Пропали его боты! Дальше босиком пошёл.

Застучали по дорожке ножки. А на них калошки.

Не калоши, а калошки – крошки у сороконожки.

Вдруг она как запищала, две калошки потеряла!

Эх, зачем, сороконожка, по тропинке ты гуляла?!

Ночь стоит, луны не видно, звёзды в тучах, аж обидно!

Кто здесь ходит? Не ходите! Свою обувь берегите!

Две лисицы пробежали и кроссовки потеряли.

Три лягушки проскакали, тапочки у них пропали.

Проворонил кеды лось, – в одних носках идти пришлось.

В валенках гулял барсук, валенки слетели вдруг.

У бобра исчез сапог. Он аж выронил пирог.

Даже самый мудрый волк свой сандаль найти не смог.

Хватит! – завопили звери, где-то через две недели.