Элви Элви Андраскин - Дед Смеховик и сказки про зиму

Хрусть-хрусть, – скрипят мои валенки по новому снегу.

Шмыг-шмыг, – кто-то скатился с ледяной горки.

Хлюп-хлюп, – капает сосулька.

Шасть-шасть, – снегирь ищет замёрзшие ранетки.

Бы-ды-ды, – мёрзнет бобёр.

Новые звуки новой зимы посреди леса.

– Клац-клац-клац, – кто-то клацал с берега реки.

Так от сильного холода бобёр Дима стучал своими большими зубами.

– Перестань клацать зубами, – потребовал с берёзы клёст Викентий.

– Не могу, – ответил Дима. – Мороз, холодрюка! Клац-клац-клац!

– Твои зубы большие, а стук оглушительно громкий! От него мне тоже холодно становится!

– Клац-клац-клац.

– Замолчи! А то я уже начинаю дрожать и трястись клювом.

– Клац-клац-клац

– Цык-цык-цык, – начал стучать Викентий от холода.

– Кто там цыкает? – поинтересовалась цапля Эвелина с болота.

– Я. Клёст Викентий.

– Мне холодно, а тут ты ещё цыкаешь.

– Это всё бобёр Дима виноват. Мне из-за него стало холодно.

– Клац-клац-клац, – отозвался бобёр.

– Цык-цык-цык, – подхватил клёст.

– Тюк-тюк-тюк, – затюкала цапля. – Ну вот. Меня тоже вы заставили трястись.

– Кто здесь тюкает? – промычал зубр Лукьян из кустов.

– Я, цапля Эвелина.

– Не тюкай. От тебя мурашки по коже побежали.

– Тюк-тюк-тюк.

– Цык-цык-цык.

– Клац-клац-клац.

– Я не хочу мёрзнуть! Зачем вы меня заставляете? – возмутился зубр, но начал дрожать. – Бы-бы-бы.

– Кто там быкает? – осведомился шмель Рудольф, проснувшийся в толстой коре дуба.

– Бы-бы-бы.

– Тюк-тюк-тюк.

– Цык-цык-цык.

– Клац-клац-клац.

– Зю-зю-зю, – присоединился шмель к общему дрожанию, дрыгаясь от прохлады.

– Кто тут зюкает? – прочирикала Сорока, махая крыльями высоко над деревьями.

– Я зюкаю. Зюзю.

– Не зюкай! А то все начнут зюкать.

– Но я не виноват. Слышишь, как зубр дрожит "бы-бы-бы"? Но он тоже не виноват. Он задрожал от цапли, которая тюкала "тюк-тюк-тюк". А цапля услышала "цык-цык-цык" от клёста. А клёст услыхал "клац-клац-клац" от бобра. Вот бобёр во всём и виноват.

– Эй! Бобёр! Прекрати клацать! Сделай так, чтоб всем теплее стало, – провозгласила сорока с высоты.

Но, бобёр уже не клацал, а зашёл в свою баню, растопил в ней печку, согрелся, перестал клацать. В бане жарко. Бобёр довольно пробурчал:

– Как же мне тепло!

Клёст, цапля, зубр и шмель замолчали. Они навострили уши.

– Ох! Тепло! – послышалось из бани бобра

– Тепло? – спросил клёст.

– Тепло? – воскликнула цапля?

– Тепло? – удивился зубр.

– Лето наступило что ли? – не понял шмель

– Теплооо! – гаркнул бобёр.

Клёст, цапля, зубр и шмель перестали дрожать. Они призадумались, так как на душе у них слегка потеплело.

– Вроде теплее стало, – пробурчал клёст.

– Согласна. Теплее, – поддержала цапля.

– Тёпленько, – промычал зубр.

– Я так и знал, что лето раньше начнётся! – обрадовался шмель.

– Теплооо, – довольно пел бобёр, а остальные повторяли:

– Тепло!

– Тепло!

– Тепло!

– Тепло!

– Ура! Лето!

Наконец, бобёр решил выйти из бани наружу. Как только он вступил в холоднючий снег, мурашки побежали по коже, и он заклацал:

– Клац-клац-клац!

Но клёст, цапля, зубр и шмель дружно закричали:

– Перестань клацать! Вернись сейчас же в баню!

Бобёр понял свою ошибку, вернулся в баню, продолжал греться и всю ночь в лесу дружно раздавалось тёплое слово "тепло".

У медведей есть задача: на зиму берлогу строить.

Все медведи входят в спячку в ноябре иль в декабре.

Чтоб уснуть, чтоб вообще никто не смог побеспокоить,

Берлогу надо подготовить очень тщательно к зиме.

Но один лишь медвежонок с грустным именем Пушок

Не умел берлогу строить. И поэтому не смог.

Очень-очень одинокий, не умеет ничего.

Все медведи легли в спячку и забыли про него.

Вот сидит Пушок и плачет. Подбегает Бурундук.

– Медвежонок, что ты плачешь? Хочешь, дам тебе фундук?

– Плачу, потому что негде мне зимою зимовать.

Не умею я берлогу ни построить, ни копать.

– Ну давай я покопаю, норку сделаю тебе?! –

Бурундук сказал и сразу начал ямку рыть в земле.

Подошёл кабан и молвил: Бурундук, ты что творишь?

Как ты выроешь берлогу, если ты размером с мышь?

Своим хвостиком вертлявым он толкнул бурундука.

Рот кабаний приоткрылся, показались два клыка.

– Бурундук, ты очень мал! Ямку плохо ты копал!