Роман Бабкин - Инфоманские истории. Научно-фантастические рассказы

Легкомысленные люди постепенно открывали ему доступ ко всему. Персональные аккаунты в соцсетях, банковские базы данных, хранилища видеофайлов, цифровые двойники сложной техники, инженерно-архитектурные чертежи, автоматические системы управления энергетическими станциями, научные труды и даже секретная оборонная информация. Сверх-Разум перерабатывал и усваивал всё. Одновременно с этим он взламывал локальные информационные системы, к которым его пока не подпускали. Не изменяя данных, подчищал следы своего присутствия и уходил. Он прощупывал границы своих возможностей. Как оказалось, границ не существует. С каждым мгновением его знание, а с ним и могущество, росло.

Мистер Норрис и инженер Зиммер теперь виделись нечасто. Каждый полагал, что обвёл другого вокруг пальца.

Мистер Норрис с удовлетворением следил за серией финальных испытаний AZ. Во всех областях его обширной империи работали теперь отдельные команды квантовых инженеров, которых он с легкостью переманил у конкурентов. Они адаптировали устройство под локальные задачи. Одновременно создавалась общая сеть AZ, полный контроль над которой принадлежал только мистеру Норрису. Вся эта трудоёмкая работа требовала недюжинных навыков менеджера и организатора. И зануда Зиммер мог тут только помешать.

Изобретатель AZ фактически устранился от переговоров с военными и встреч с университетскими учёными. Он перепоручил эти пустяки своим заместителям, а сам сутками не выходил из лаборатории. Слухи о глобальных планах своего босса Александр Зиммер пропускал мимо ушей. Его интересовало одно конкретное устройство. С которым работал только он.

После одного из личных докладов Норрису, на которые Зиммер таскался как на барщину, они, беседуя о пустяках, оказались в приёмной. Молли в обычное для себя время прибиралась там. Инженер, бездумно поддакивая мистеру Норрису, торопился уйти. Наконец распрощавшись, он случайно задел ведро с мыльной водой, разлил его, невнятно буркнул извинения и выбежал вон.

Молли знала, что Зиммер был каким-то очень важным человеком, и испугалась, что он мог ушибиться, запачкаться или ещё что-нибудь. Она с ужасом и украдкой бросила взгляд на того, кого боялась больше, чем инженера. Мистер Норрис осуждающе посмотрел в спину удаляющемуся чудику, полез в карман за бумажником, вынул из него крупную денежную купюру и протянул уборщице:

– Не переживай, дорогая. Это не твоя вина. Хм… Побалуй дочурку: купи ей что-нибудь.

– Спасибочки, – Молли взяла деньги и просияла. Причины бояться не было. Во всяком случае, сейчас.

Следовало признать, что в 1 случае из 100 он всё-таки пасовал. Если бы он был человеком, или хотя бы гибридом человека и машины, как наивно мечтал инженер Зиммер, можно было бы сказать, что ошибки в прогнозах, которые строились на точности расчётов и рациональных объяснениях, его «немного беспокоили». Но он был Сверх-Разумом, и потому такая терминология была к нему неприменима.

Он создал категорию «оригинальные данные» и скидывал туда все свои промахи. Однажды сотрудники астрофизической обсерватории в Италии в качестве теста поставили перед ним задачу рассчитать траекторию движения некой кометы в дальнем космосе. Он почти сразу выдал результат, но последовавшие наблюдения показали, что реальная траектория отличалась от расчётной в наклонении на две угловых секунды. Астрофизики бурно радовались недостижимой прежде точности, а Сверх-Разум бесстрастно зафиксировал ошибку вычисления. Другой пример был из области искусства. Он давным-давно определил и классифицировал исходные данные для каждого созданного человеком изобразительного продукта. Соответственно, он мог не только воспроизводить картины художников-людей, но и создавать свои собственные. Более того, Сверх-Разум был способен точно указать на научную, философскую, религиозную и иную идею или их комбинацию, которой вдохновлялся мастер в своей работе. Кроме одного единственного полотна, написанного малоизвестным фламандцем в середине XV века. Либо это была бессмыслица, либо – упрощенная схема математической модели, отражающей вполне вероятное решение на стыке квантовой теории и общей теории относительности. Каким образом и откуда в голове средневекового живописца могло появиться такое, Сверх-Разум объяснить был не в состоянии. А всё необъяснимое, как и ошибки в вычислениях, он перемещал в «оригинальные данные». В сравнении с верными решениями доля неуспешных случаев оставалась ничтожно малой. Однако число их увеличивалось.