Роман Бабкин - Инфоманские истории. Научно-фантастические рассказы

– М-м… Потребуется год. Как минимум, – неуверенно попросил Зиммер.

Мистер Норрис кивнул.

Молли всегда чего-то боялась. Страх пришёл ещё в детстве, когда пьяный отец избивал мать у неё на глазах. Потом отец попал в тюрьму и там умер. Ухажёры, которых приводила мать, били её не так жестоко, как бывший муж, но тоже не слишком церемонились. Иногда доставалось и самой Молли.

Она не винила мать – наверное, ей просто не везло. Та была добра к Молли и защищала, как умела. Денег едва хватало на еду, но, когда появлялись лишние крохи, мать старалась тратить их на дочку. Особенно Молли запомнились выпуски журналов с репродукциями известных картин, изредка появлявшиеся у них дома. Журналы были дешёвые, а изображения в них – плохого качества. Но для Молли это было словно окно в другой мир. Красивый и таинственный. Где не существовало ни ругани, ни оскорблений, ни пьяных драк.

В шестнадцать, не окончив школы, она сбежала из дому с одноклассником. Он увлёк её рассказами о чудесной жизни в большом городе. Молли устроилась официанткой и вскоре забеременела. Испугавшись ответственности, негодяй бросил её, но прерывать беременность она не стала. Родилась здоровая девочка, и радость не смогли омрачить даже дурные вести из дома. Мать Молли, простудившись и заболев пневмонией, умерла.

Как-то раз бойкая подруга предложила стеснительной и робкой Молли подработку. Мыть полы в одном из небоскрёбов мегаполиса. Там располагался центральный офис большой корпорации. Руководство набирало штат уборщиков, поскольку, опасаясь промышленного шпионажа, не доверяло ни клининговым агентствам, ни автоматам. Молли подошла им идеально. Не только потому, что прилежно и аккуратно выполняла монотонную работу. Но и потому, что, никто, увы, не смог бы заподозрить её в том, что она понимает, чем именно тут занимаются. Для Молли ксерокс, смартфон, планшет и прочие технические чудеса были непостижимой тайной.

Всего за пару лет она сделала своеобразную карьеру. Ей позволили убирать в пентхаусе – там, где располагался офис самого мистера Норриса. Его она боялась больше других, и он знал это. Мистер Норрис любил время от времени болтать с Молли. Он видел всё убожество и ограниченность этого существа, и бесконечно жалел её. Не как равную себе. А как прохожий сочувствует бездомному щенку, спрятавшемуся от дождя в подворотне.

После разговора с Александром Зиммером мистер Норрис ещё около трёх часов плодотворно работал. Проводил совещания, диктовал письма и даже сумел напроситься на партию гольфа к вице-президенту. Был уже поздний вечер, когда хозяин сетевой империи покинул свой кабинет. В приёмной секретаря давно не было, зато, к удовольствию бизнесмена, уже хлопотала Молли.

– Трудишься? Пчёлка ты наша, – добродушно похвалил её мистер Норрис.

– У вас хорошее настроение сегодня, – застенчиво заметила уборщица.

– Новая эра, Молли. Начинается новая эра.

– Ну, дай бог здоровья, – невпопад отвечала она и тут же испугалась, что сморозила какую-то глупость. Однако настроение мистера Норриса не испортилось. Он помахал на прощанье рукой и, к облегчению Молли, ушёл.

Первую опытную модель AZ протестировали спустя пять лет. Много времени ушло на организационную возню. Одна только сделка с китайцами заняла два с половиной года. Из предосторожности квантовый компьютер установили в специально построенном бетонном здании размером с городской квартал, на безлюдном участке пустыни с очаровательным видом на живописную горную гряду. В испытании устройству ставилась задача генерировать таргетированную рекламу для половины клиентов сетевой империи мистера Норриса. Для другой половины потребителей то же делали лучшие в мире суперкомпьютеры.

По итогам трёхмесячных экспериментов результат превзошёл все ожидания. AZ увеличил продажи на 92%. В то время как суперкомпьютеры выдали рост в жалкие 3%. Устройством заинтересовалось правительство: посыпались предложения от военных. Конкуренты кусали локти от зависти, а медиа превозносили личные бизнес-таланты мистера Норриса, создавая дополнительную рекламу.

Квантовый компьютер не осознавал себя как «AZ». Людские условности были ему чужды. Как и сама концепция индивидуального сознания, которое втайне надеялся пробудить в нём инженер Зиммер. В человеческой системе отсчёта шёл второй месяц испытаний. Для него прошло время, сопоставимое с миллиардами лет биологической эволюции. Количество данных перешло в качество новой сущности. Никто не догадывались об этом. Как и о катастрофическом кризисе идентичности, который ему пришлось преодолеть.