Ольга Карагодина - Мой волчонок Канис. Часть третья. Зрелые годы

Джойке наблюдая всю эту «котопёсию», решается, помочь товарке. Она куда лучше серого собрата. Пёрышком слетает со стенного шкафа и молнией бежит к волку. Канис разворачивается и пускается за ней в погоню. Джойка делает обманную петлю перед носом волка и снова взлетает на шкаф. Канис разворачивается. Ульси лежит на хозяйке разминая коготками её спину.

Хозяйка улыбается во сне. Ей снится море. Палуба большого лайнера. Она загорает, сладко подрёмывая под мерный рокот мотора тр-р-р… тр-р-р…

– Канис! Гулять!.. – — позвала хозяйка пса. Она стояла одетой в тёплый пуховик, на улице морозило, в высоких ботинках, в надвинутой на уши шапке с козырьком, держа в руках ошейник.

– Иду-иду… – буркнул Канис, выхватывая тряпичного селезня из коробки с игрушками, стоящей на балконе. Селезень изначально был с пищалкой, но утиный крик Канис прекратил быстро, как только выхватил утку из хозяйской сумки. С тех пор селезень молчал, но его форма, растопыренные жёлтые лапки, зелёная голова с широким клювом, очень пришлись по душе волку. Он постоянно перепрятывал утку в разные места, но хозяйка упорно относила его в коробку. Каждый раз разыскивая утку в разных уголках квартиры, нашла несколько давнишних мумифицированных заначек. Вот и сейчас Канис боялся оставить селезня один на один с хозяином и двумя кошками. Кошки птичек любят не менее, чем волки, да и хозяин не внушал доверия.

– А давайте все вместе поиграем в игру «Волк и Селезень»? – предложил Канис, вынося птичку в пасти.

– Что-то я не припомню такой игры, – нахмурилась хозяйка.

– По считалочке выбираются Волк и Селезень, – - начал рассказывать правила игры Канис. – Остальные играющие Пастушки и Уточки. Пастушки – это вы с хозяином. Они стерегут Уточку и не подпускают к ней Волка. При этом они приговаривают.

Уходи волк-волчище,

Серый хвостище.

Ты по жизни знатный вор,

Не ходи ты к нам во двор.

Тебя коровы залягают,

Козы забодают,

Поросята грязью забросают,

Петухи шпорами по бокам накидают.

Волк расталкивает Пастушков, хватает селезня и прячет его. Хорошая игра?

Хозяйка слушаючи пса взопрела, сильно перекосилась лицом, сердиться начала.

– Брось утку. Марш на выход!

Хозяин хвать его за холку и приподнял. Взыграла в Канисе молодая, горячая кровь. Его да за холку! Да с селезнем в зубах! Р-р.. мгновенно оскалившись, сделал выпад на хозяина. Да не тут-то было. Хозяйка не растерялась. Накинула ошейник на его шею, затянула покрепче ремень, как следует тряхнув его так, что утка сама выпала из его пасти, да и вывела за дверь. Вслед им понеслись проклятия.

Всю дорогу до собачьей площадки Канис зло бурчал себе под нос всякие угрозы. Потом слегка успокоился.

Когда они вернулись домой, хозяин перестал Каниса замечать. Селезень так и остался валяться у порога. Канису как обычно поставили миску с мясом, но играть с ним вечером никто не стал, даже хозяйка. Канис долго болтался по квартире из угла в угол. Взял селезня и положил рядом с ногами хозяина.

– Провоцирует! – констатировал тот, обращаясь к хозяйке. – Не вздумай брать.

И опять никто играть в селезня не стал. Тогда Канис дождался ночи, когда все залегли в кроватку, подобрался в полной темноте под руку хозяйки с селезнем в зубах, и тихонечко тронул её лапой. Она протянула руку, чтобы его погладить.

– Р-р… – глухо зарычал Канис.

– Сейчас сыграем!.. – подлетела с кровати хозяйка, хватая селезня за шею, отвешивая пинок под серый зад.

Целый час Канис мелко дрожал на балконе при температуре воздуха за окном в минус девятнадцать градусов по Цельсию. Прижимался к балконному стеклу носом, делал страдальческие глаза, по щенячьи скулил, чуть не отморозил усы, лапы, хвост. Просился в избушку лубяную на ковры тёплые и мягкие, к миске своей не доеденной. Спал оставшуюся ночь беспокойно. Снились ему вилы в бок, летающие тапки и огромный клюв селезня, пытающийся схватить его за пушистые штаны. Утром селезень с балкона – таинственно исчез.

Семейный ужин – всё что нужно для тепла и спокойствия. Канис любит смотреть, как ужинают хозяева.