Александра Семенова - Там, где лето. Янтарь

– Так не бывает, – думал он, – ведь сама же говорила, что любит. Не могла же так сильно обидеться из-за того вечера. Долбанный ежик! Диверсант! Вернусь, сам иголки повыдергиваю!

От этой мысли Витька улыбнулся, представив лысого ежа, и даже не заметил, как перед ним появилась Ольга.

– Привет! – поздоровалась она. – Мимо проходила, заодно решила проводить тебя на службу. Теперь долго не увидимся. А ежик вчера молочка попил, такой забавный, все изучает. Я ему под верандой гнездышко устроила. Может, останется, не убежит. Неволить я его не хочу, все-таки к свободе привык.

– Ну и правильно, умница, – согласился Витек.

Появившийся прапорщик командным голосом позвал всех призывников пройти за ворота и построиться внутри для переклички.

– Не придет, – грустно вздохнул Витька, все еще думая об Ане, а затем, скорее, со зла, кивнул Ольге:

– Ну что, красотка, дождешься меня? – и тут же осекся, увидев в ее взгляде нечто особенное.

– Да, – девушка кивнула и зарделась, – вдвоем подождем. Я и Диверсант.

Проходя за ворота в новую жизнь, Витек обернулся и махнул рукой Ольге. Что-то в его сердце вдруг перевернулось, наполнив непонятным, но очень приятным теплом.

Погрузившись в легкую дремоту, Мишка не сразу понял, что произошло. Лишь несколько секунд спустя до него дошло, что салон самолета наполнился тишиной и моторы больше не ревут, как прежде. Холодея от ужаса, с замиранием сердца он выглянул в иллюминатор и увидел остановившиеся винты. Пожалуй, это чертовски страшно – смотреть на неподвижный пропеллер летящего на большой высоте военного транспортника.

Вскоре из кабины до ушей солдата донеслась отборная ругань. Летчики громко матерились, проклинали прапорщиков, смешавших керосин с водой, чтобы скрыть факт хищения, техников, не проверивших качество топлива, и начальство, заставившее лететь на старой колымаге на окружной аэродром, чтобы привезти обратно почту, сухой паек и несколько ящиков водки.

– Держись, боец, посадка будет жесткая, – один из пилотов повернулся к побелевшему Мишке, – у меня самого зубы вспотели. Покрепче пристегнись. Падаем.

Быстро опускаясь, большой самолет планировал вниз, где среди горных хребтов предстояло с первого раза найти хоть какую-то пригодную площадку. Это был единственный, хоть и очень маленький шанс на спасение.

– Тяни! – заорал командир воздушного судна, когда до земли оставалось совсем немного. Вцепившись обеими руками в штурвал, он вместе с напарником пытался выровнять многотонную машину, немного задирая ей нос, чтобы не воткнуть с размаху в камни.

Стук, скрежет, хруст рвущегося фюзеляжа – это последнее, что запомнил Мишка, когда его, словно щепку, выбросило из развалившегося на ходу самолета, вырвав из ремней, которыми был пристегнут к металлической скамейке.

– Вроде живой, – раздался сквозь темноту незнакомый хрипловатый голос.

Преодолевая тягучую боль, Мишка открыл глаза и тут же увидел направленный на него ствол автомата. Кто-то сильный схватил его за шиворот и рывком поднял на ноги.

– Стой, гяур!

Мутным взглядом, медленно приходя в себя, Миша посмотрел на обломки самолета, вооруженных людей, обступивших его, на каменистые горы вокруг небольшого плато, куда пилоты решили сажать машину. Голова, словно наполненная ватой, вдруг начала кружиться, увлекая вниз, прямой к шатающейся под ногами земле. Завалившись вперед, чудом выживший в катастрофе солдат потерял сознание.

Так он стал рабом Ахмета, высокого пожилого бородатого мужчины, старший сын которого недавно погиб во время нападения на один из блокпостов федеральных войск.

Дом, где проживал хозяин, находился далеко в горах. Ни электричества, ни связи с внешним миром здесь не было. Вся семья Ахмета состояла из трех взрослых сыновей и девушки-подростка. Жена умерла во время последних родов, оставив новорожденную дочь на воспитание отца, не чаявшего в ней души.

С утра до вечера Мишка трудился по хозяйству, выполняя любую работу, на которую указывал молчаливый Ахмет. Взамен получал миску супа, кусок хлеба и удар деревянной палкой по спине, если проявлял нерасторопность.

– Гяур, принеси воды, – стройная черноволосая дочка хозяина, почти ребенок, махнула рукой, указывая на горный ручей, бегущий в низине, – мне белье постирать надо.

– Так может, спустишься вниз и постираешь на месте? – Мишка выпрямился, вытер пот. Камни, которые он таскал для фундамента нового сарая, казалось, весили по сто килограммов.