Александра Семенова - Там, где лето. Янтарь

– Знаю, – Виктор улыбнулся, – видел, как мамка за тобой с дрыном по огороду бегала.

– Да уж, – вздохнул отец, – расслабился, потерял бдительность, вот и прокололся разок. А потом еще парочку, – хмыкнул он. – Повезло, что не развелись.

Затем он подошел к окну, посмотрел на соседский дом, где жила Ольга:

– Смотри, Анька скоро вернется на каникулы, может, и помиришься с ней. Была ж у вас любовь до армии. Ольга твоя тоже сейчас в институте учится. Как жить будете? Ты здесь, она в городе. Что за семья?

– Батя, – Витька качнул головой, – мы с Олей каждый день друг другу письма писали. Сердцем чувствую, моя она. Никакая Аня не разлучит. А учеба – это хорошо. Сам чуть позже буду поступать в сельхозакадемию.

– Ну как знаешь, – отец хлопнул его по плечу, – лишь бы не жалел потом.

Вскоре сыграли размашистую свадьбу. Веселье текло рекой, гостей было столько, что танцы устраивали прямо на улице, перекрыв движение редких машин. Молодожены, словно яркие звездочки, светились от счастья, держа друг друга за руки.

– Вот так и ходите по жизни, – желали им односельчане.

Родители Ольги после свадьбы переехали в старый бабкин дом, освободив жилище для молодых, где те начали устраивать свое семейное гнездышко.

Ольга, студентка второго курса педагогического института, старалась каждые выходные приезжать к мужу, который устроился работать в лесничество.

Эти короткие выходные пролетали всегда очень быстро, утопая в любви, чувствах, нежности.

– Хватит стонать, – ежик недовольно посмотрел на окно спальни, – я хоть и животное, но тоже завистью переполнен. Вот заведу себе ежиху, тогда покажу вам, двуногим, что такое страсть.

– Геморрой ты себе скорее заведешь, чем супружницу, – мяукнул внезапно появившийся кот Барсик. – Что сидишь во дворе бобылем? Дети вон разбежались по округе, а ты дальше сада никуда не выходишь.

– Не твое кошачье дело, – ежик повернулся и засеменил в сторону норки.

– Чего это не мое? – прыгнул к нему Барсик. – Мне, может, понравилось ежкиным котом быть, да и моим детям будет с кем играть.

– Опять Пышка на сносях?

– У нас любовь, – кот сел и принялся вылизываться, – а где она, там и дети. Ты бы сбегал вечерком за три дома отсюда, там давеча Пышечка молоденькую ежиху встретила.

– Хорошо, – буркнул еж и направился дальше.

– Так! – командирским голосом мяукнул Барсик и одним прыжком перекрыл ему дорогу вперед, – хватит сопли по иголкам размазывать! Ну-ка быстро взял себя в лапы и вперед, на молодецкий подвиг! Иначе ты мне не друг!

– Да чтоб тебя крыса сожрала, – ежик постоял, подумал, махнул лапкой. – Ладно, схожу, прогуляюсь. Все равно теперь не уснуть из-за тебя, мохнатик.

Он повернулся и недовольно пошел в сторону забора. Пес, увидев приближающийся колючий клубок, взвизгнул, вспоминая болезненные уколы, и спрятался в конуру.

– Я из тебя собаку Павлова сделаю, – фыркнул еж, – под себя гадить будешь от одного моего вида.

Через два дня вечером Витька, стоя на крыльце, наблюдал, как по траве, переваливаясь с боку на бок, медленно шла парочка ежиков.

– Оленька, посмотри, кажется, Диверсант себе новую пассию нашел, – он довольно захохотал.

– На себя посмотри, жопошник штопаный, – еж фыркнул и, подойдя к лазу под верандой, вежливо кивнул головой, приглашая самочку пройти:

– Мадам, только после вас! Мое скромное жилище очень нуждается в хозяйке, – зафырчал он, протискиваясь следом.

– Мур, – соседская Пышка, сидевшая на заборе, прильнула к Барсику, – какой же ты у меня хороший.

– Витюха, – раздался хрипловатый голос с улицы. Это Мишка, старый Витькин друг, снова пришел просить денег на водку.

– Да я обязательно отдам, – стучал он себя в грудь, но уже на второй день совершенно забывал обещание, выпрашивая мелочь для опохмела.

– Господи, как же ему помочь? – вздыхала Ольга, лежа вечером на плече мужа, – ведь сопьется же. Такой парень хороший.

– Как получу зарплату, повезу его подшивать, – вздохнул Витька, – а то совсем пропадет, сломался он. Надо втягивать в нормальную жизнь. Сам уже не хочет возвращаться, придется заставлять.

Почти четыре года назад родители Мишки получили извещение, что их сын, проходящий службу в армии, погиб в авиакатастрофе. Мать, будучи не в силах выдержать это известие, угасла очень быстро, так и не сняв траур по единственному ребенку, а отец пережил ее всего на полгода, зачахнув от полученного инсульта в районной больнице. Мишкина девушка Ленка, обещавшая ждать его со службы, погоревала, уехала из деревни и вскоре вышла замуж за городского мальчика.