Лазиз Каримов - Игра на выбывание. и другие истории

Возможно, эти мыслители правы, а наши трое друзей были редким исключением, лишь подтверждающим общее правило. Потому что каждый из них в тот момент увидел и почувствовал совершенно одинаковые вещи.

Они смотрели на немолодого, высокого, широкоплечего мужчину с черными с проседью волосами и правильными чертами лица, в зимней «аляске» поверх футболки и трико, а видели свое детство, сорок вторую школу, одноклассников и все то, чего уже никогда не вернуть, как бы сильно этого ни хотелось.

Ник смотрел на них и, казалось, не мог подобрать подходящих слов для приветствия. Наконец он заговорил, и им почудилось, что в его голосе помимо волнения было что-то еще. Что-то едва уловимое и вроде бы совершенно неуместное.

Мог ли это быть страх?

– Ребята! Вы смогли… Я… Вы не представляете, что это для меня значит! Пожалуйста, заходите!

Ник сделал было шаг в сторону, чтобы пропустить их вперед, но передумал и раскрыл объятия. Сашка, Надя и Андрей по очереди обняли своего классного. Его руки были крепкими, а спина широкой, от него пахло теплом, табаком и собачьей шерстью. Надя вдруг вспомнила отца и почувствовала, как увлажнились глаза.

Они прошли по бетонной дорожке, стараясь обходить покрытые инеем кучки бурых листьев, мимо вольера с огромным грустноглазым кавказцем и вошли в дом.

Ник взял Надино пальто и повесил на вешалку в прихожей; мужчины разделись сами.

– Welcome to my world, dear friends! 18 18 Добро пожаловать в мой мир, дорогие друзья! (англ.) – сказал Ник и пригласил их следовать за ним.

Проходя по коридорчику мимо ванной и кухни, ребята смущенно улыбались и оглядывались по сторонам.

– Не похоже на Вашу саратовскую квартиру. – Сашка украдкой покосился на мусорный пакет и шеренгу пустых бутылок, выстроившихся вдоль стены в коридоре. – Но здесь попросторнее будет. Только вот потолки немного давят. Почему же Вы, все-таки, переехали? И где Тамара Михайловна?

Ник сделал вид, что не заметил Сашкиного взгляда.

– С Тамарой мы разошлись. А насчет переезда… Это долгая история. Пойдемте в гостиную, поговорим обо всем за чаем. Или вы посущественнее что будете?

– Спасибо, Николай Иванович, Надя нас плотно накормила перед выездом, – ответил за всех Андрей, очень надеясь, что вопрос был именно о еде. Он не очень хорошо представлял себе, как они сядут за бутылкой со своим бывшим классным. А еще он вдруг понял, что ели-то они уже давненько – путь через туман со всеми вынужденными остановками занял у них почти четыре часа. И это всего сто пятьдесят километров!

– Что ж, значит, чай. Или, может, кофе?

Получив от всех заказы по напиткам и количеству сахара, Ник ушел греметь посудой на кухню. Сашка услышал, что первыми загремели пустые бутылки – видимо, Ник убирал их под мойку или еще куда-то.

«Не судите, да не судимы будете», – вдруг вспомнилось Сашке. Он грустно усмехнулся этой своей мысли. Веришь ты или нет, а библейские цитаты годятся ко многим жизненным ситуациям. Как, впрочем, и любые цитаты.

Они сидели на диване рядом с дверью и осматривали гостиную.

С подставки напротив дивана на них смотрел черный плоский глаз телевизора. Справа от него, перед одним из трех узеньких окошек, впускавших в комнату тусклый солнечный свет, стоял небольшой письменный стол с открытым ноутбуком и кучей каких-то бумаг.

«Как мало света», – подумала Надя. – «И потолки такие давящие».

Внимание Андрея сразу привлек книжный шкаф у стены справа, в котором он различил белые корешки собраний Ремарка, Солженицына и Мастеров американской фантастики – все в мягком переплете. Отдельную полку занимал Стивен Кинг, причем, исключительно англоязычные издания. (Андрей и сам не любил читать Короля на русском – при этом терялась половина его прелестей. Правда, подростком глотал книгу за книгой в паршивеньких переводах издательства «Кэдмен» – и не жаловался. Но тогда он вообще ничего по-английски еще не читал).

Напротив шкафа, слева от дивана стоял старый сервант, за стеклянными раздвижными дверцами которого пылились фужеры, рюмки, какие-то ракушки, да блестел полупустой графин. В углу, рядом с сервантом, было еще одно узенькое окошко – видимо, то самое, что выходило во двор у калитки. Но особого света оно не прибавляло.

Андрей взял с подлокотника дивана книгу, заложенную посередине. «Имя Розы» Умберто Эко. Он много слышал о ней, но еще не успел прочесть. И фильм не смотрел. Когда все это закончится, обязательно возьмет ее в библиотеке рядом с домом.