Павел Макаров: Прогулки по Одессе. И Одесской области! Юмористические зарисовки из одесской жизни

«Ты чьих будешь?» – спросил он Эдика после некоторой паузы.

Эдик не ответил. Ему нечего было сказать, и говорить ему было тяжело, так у него все пересохло в горле. Человек в очках раскрыл какую-то папку.

«Эдуард Николаевич, у вас так все хорошо, мама добрая, ветеран труда, жена с высшим образованием, увлекается флористикой, сын у вас недавно родился, кесарево сечение, у сына ацетон, нужна диета, любовница у вас блондинка шикарная, четырнадцатого мая сделала операцию по увеличению груди, ей поставили текстурированные имплантанты каплевидной формы, то есть все так прекрасно, так скажите, зачем вам все это надо?» – снова спросил человек в очках.

Эдик снова не ответил, его душа ушла в пятки. Он понял «все» и ответ был написан у него на лице.

«Ну, хорошо – смягчился человек в очках, – я вижу, вы все поняли. Ну, ладно, это судно еще дозаправьте, и все ». Человек в очках встал, давая понять, что аудиенция окончена. Тут у Эдика прорезался голос:

– А можно задать один вопрос? – отчаянно спросил он.

– Можно, – ответил человек в очках, – но только один.

– Почему? – задал по-детски наивный вопрос Эдик.

– Вы не свой, – был ответ.

– Как стать своим? – Эдик превысил выделенный ему лимит вопросов.

– Это не ко мне, – ответил человек в очках.

Эдик заправил первое и единственное в жизни судно, и больше бункеровкой не занимался. А вскоре он уехал. Поэтому и уезжают из Одессы люди. Они заправляют свое судно, а потом быстро понимают, что пора ехать.

Но не все так плохо. Вот в последнее время в Одессе стало очень много нотариальных контор. Они есть практически в каждом жилом доме. А что делать? Людям нужны деньги. Но я не против, я за. Нотариальная контора в твоем доме – это очень удобно. Утром встал, помылся, побрился, позавтракал, оделся, совершил очередные нотариальные действия и пошел на работу. Очень удобно. Одессе мало денег.

А еще в Одессе на каждом углу стоматкабинеты. В результате чего зубы одесситов находятся в блестящем состоянии. Такое число стоматологических услуг объясняется очень просто – каждый год одесский медуниверситет выпускает 175 стоматологов. Некоторые уезжают, но большинство остается в нашем прекрасном городе, и каждый год появляется около ста пятидесяти новых кабинетов. Так что очень скоро на каждого жителя будет по два стоматолога. Про парикмахерские, теперь они называются салонами красоты, я рассказывать не буду. О них до меня уже рассказали классики. Одессе мало денег.

У меня был бизнес-партнер. Очень хороший. Обороты были большие. Бывало, приезжаешь к нему в понедельник за деньгами. А он говорит – у православных в понедельник не рассчитываются. И в воскресенье, кстати, тоже – работать нельзя. Я его спрашиваю, «а ты православный»? «А как же», – отвечает, – «по папиной маме». Ну, хорошо, говорю, я приеду в пятницу. А он говорит – «в пятницу – День Джума, нельзя, у мусульман молитва». «А ты с какого боку мусульманин», – спрашиваю. «По маминому папе, а в субботу у меня шабат. Это по маминому дедушке». «А буддистов у тебя в семье нет?». «Есть», – отвечает. Хорошо, что в неделе аж семь дней, и есть вторник, среда, четверг.

Вообще партнеры были у меня разные. Я несколько лет снабжал жвачкой, пивом, потом сигаретами, а затем стиральными порошками одесские магазины. Я видел, как они росли, размножались, некоторые закрывались. Национально-правовой статус капитала в одесском розничном бизнесе следующий: украинско-русский публичный, армянский закрытый акционерный и еврейский частный капитал. Со всеми работать было одно удовольствие. Мелкий и средний бизнес в Одессе предельно честный. Я никогда ни с кем не заключал никаких договоров и меня ни разу не кинули. Затягивали с оплатой, – это да, но такого, чтобы не рассчитались, – не было. Может мне повезло, но я думаю, что мелкие суммы в Одессе никого не интересуют – ни воров, ни пожарников, ни налоговую. Чего мараться из-за каких-то пятисот долларов? Вот украсть миллион – это да, это дело. За это будет уважение и почет, а какой смысл красть пятьсот долларов, потом вся Одесса будет смеяться. Но национальные особенности накладывали определенный отпечаток на ведение бизнеса. Например, делая бизнес с еврейским частным капиталом, совсем неплохо было в разговоре ввернуть, что у тебя полгорода – родственники – евреи, а ты сам даже проходил бар-мицву. А если это вызывало сомнения, то тут же это и доказать. А в одном из еврейских магазинов произошел вообще комический случай: хозяева сами вычислили, что у меня есть еврейская кровь, хотя у меня русская фамилия и на еврея я никак не похож. Причем они даже примерно сказали, сколько во мне этой самой правильной в мире крови. Когда я спросил у них, а как они догадались, ответ был такой: «По работе видно, что ты еврей».