Брат Мурат - Именем Революции, или Бредущим в назидание. Новый пикарескный роман-демотиватор

– Лучше бы я приснился себе, – размышлял, преисполненный жалости к самому себе, Василий Иванович, – разобранным пулемётом в руках Анки, чем самой Анкой…

Ну, нравилась ему эта деваха… Василий Иванович подозревал, что она понимает лошадиный язык – раза два заставал её, разговаривающей со своей сивой кобылой по кличке Королева Анастасия, хотя на Авраменском гипподроме такой факт признали бы за китайское колдовство, а «колдуна» бы сожгли на костре последователи ордена блаженного Чеха Ладзева, коих на том гипподроме было превеликое множество, как и разного рода лихих баб и ростовщиков.

Сегодня Василия Ивановича должны были расстрелять именем Революции, как врага народа и вредителя, за утрату боевого знамени… Говорят, председателем Революционного Трибунала будет сам начальник дивизионного Особого отдела ВЧК дважды комиссар государственной безопасности товарищ Павло Лаврентьевич Ёберия, который к тому же по совместительству был наркомом НКВД. Василий Иванович понимал: ничем хорошим назначение Ёберия ему не сулит – нарком НКВД был не менее кровожаден, чем его предшественники товарищи Ягодица и Ёжиков, оказавшиеся совсем не товарищами, а самыми настоящими контрами и врагами трудового бедняцкого народа. Василий Иванович даже бывало подумывал, что на должность комиссара госбезопасности как раз и назначают исключительно одних врагов народа, но старался гнать от себя прочь подобную крамольную мысль, недостойную настоящего живого коммуниста.

В этот момент за окном камеры, в тюремном дворике, раздался громкий голос «Именем Революции!..», после чего последовал громкий ружейный залп. Василий Иванович в ужасе отшатнулся от окна и, ввиду отсутствия в камере какой-либо иконы, перекрестился на висящего в углу посреди густой и раскидистой паутины черного паука, который поедал только что попавшую в паутину муху. Пока он крестился, в его голове оформилась от страха предстоящего суда контрреволюционная мысль: «Эх, мама родная!.. Революция, вместо того, чтобы вознести, обесценила и приравняла человеческую жизнь к жизни обыкновенной мухи дрозофилы…»

Василий Иванович испугался своих мыслей и, плотно зажмурив глаза, обхватил помятое лицо шершавыми ладонями и уткнулся в угол.

***

Анка тревожно ворочалась, просыпалась, садилась, глубоко и томно вздыхала, и снова, откинувшись, засыпала. И снились ей тревожные сны – они начинались вполне радужно, но заканчивались какой-то жуткой экзекуцией, учиненной над её половозрелым телом вострой саблей Василия Ивановича. И во всех снах на ней были алые бюстгальтер и трусы английского фасона. Это были трусы и бюстгальтер из настоящей яви – она их сама сшила по лекалам трофейного английского журнала «Космос и полиэтилен» из алого полотнища, подаренного ей намедни Петькой на день рождения. И, кстати, этот обалдуй пригласил поехать с ним в отпуск на Кавказ – на Каспийское море. Умора!.. Там местные джигиты мигом скрутят Петьке голову и запихают в одно место! Вот идиот! Кто ж знал, что он украдет полотно Красного знамени? А ведь она подозревала!.. А он, мол, это старое, старое… Настоящий обалдуй!.. Но теперь поздно – бюстгальтер и трусы обратно во флаг не сошьёшь. А признаться боязно – расстреляют ведь! И не только Петьку, но и её. Она корила и себя, и Петьку за несознательность, но ведь есть же разница: расстреляют одного Василия Ивановича, или же еще двоих – её и Петьку… Хотя, конечно, Петька этого вполне заслуживал. Но, все равно, ей до глубины души было жалко Василия Ивановича – ведь он такой весёлый человек… был…

Эх, помнится, в Гражданскую Василий Иванович на спор переплыл реку Урал вдоль и поперёк! Причем, туда и обратно. По пьяни, конечно… Он как раз перед этим на трофейном ероплане слетал в Килзяр за коньяком, настоянным на гагачьих яйцах, чуть не повредив при этом сей чудный летальный аппарат. Маршал Обороны и Командарм Андрей Онтонович Сечка потом грозился сослать Василия Ивановича за это в каторжный авиационный штрафбат, как младшего лейтенанта Минченко и старшину Минина, но, так как никакой войны в этот момент не было, Василий Иванович отделался привезенным коньяком, который и выпил с Командармом. Тогда же Василий Иванович и проиграл Маршалу спор – пришлось переплывать реку. Причем, туда и обратно… Вдоль и поперек… И он было чуть не утонул, когда сработал эффект коньяка на гагачьих яйцах, при котором вся имеющаяся кровь отливала от всего тела в отдельный орган. Но то стало уже частью истории…