Юджин Блест - Планетарий

Их подкупило ещё и то, что Аркаша, имени которого они, впрочем, пока ещё не знали, принял участие в их деле безо всякого энтузиазма, совершенно равнодушно, и временами задумчиво поглядывал куда-то в сторону, как будто бы ждал кого-то, будто бы кого-то выглядывая в толпе, и вообще, большей частью был поглощён какими-то своими мыслями и заботами.

– Оно и к лучшему, ― думали бы Наум с Кумом, если бы они умели думать, ― по крайней мере не придётся платить ему за услуги, ну может быть и дадим самую малость, да и то в качестве добровольного пожертвования.

А что касается столичной интеллигенции, что да ― то да, площадь вокруг планетария буквально кишела ею.

Планетарий, а это был первый планетарий на просторах Дикого Поля, открывшийся около двух недель назад, и, кстати говоря, вскоре подвергшийся серьёзной реконструкции, как раз из-за описываемого здесь казуса, планетарий уже успел стать своего рода культурным центром, он действительно поражал воображение любого заглянувшего в этот район посетителя.

Происходило это отчасти ещё из-за того, что стоявшие поблизости дома естественным образом сливались с пейзажем, с тополями в пыльной и тяжёлой листве, с плавными и естественными как русла речушек извивами улиц, с палисадниками и трогающими до самого сердца резными наличниками, призванными хоть как-то скрасить царящую вокруг нищету и запустение, а новенький планетарий открыто и нагло заявлял о своих претензиях на главенство над патриархальным пейзажем, он как бы указывал безупречно выверенным своим куполом и абсолютно белыми стенами в совершенных пропорциях на холодное как могильная плита и бесстрастное будущее уготованное его архитекторами наверное для всего человеческого рода.

Если мы пристально вглядимся в здание практически любого планетария, мы не обнаружим ничего необычного. К слову сказать, до захвата рынка китайцами, планетарии всего мира производила одна-единственная немецкая фирма. Но если мы вглядимся в здание планетария несколько по другому, с другой, непривычной и предлагаемой здесь точки зрения, то мы с удивлением обнаружим, что здания планетариев спроектированы таким образом, что все они могут достаточно длительное время выдерживать яростный штурм дикой и разъярённой толпы.

Причиной тому и послужило описываемое здесь происшествие, заняло оно, это происшествие, если отбросить предысторию, время меньшее чем требуется для беглого прочтения всей этой истории ― не более пятнадцати минут.

А вокруг планетария самым естественным образом сновали туда и сюда целые толпы разнообразнейшего и пёстрого столичного люда.

Аркашка бы совершенно не удивился бы, если бы Наумовский кум, объехав на своей скрипучей телеге планетарий всего один раз, начал бы вдруг оснащать свою речь выражениями вроде «биеннале», «нон-фикшен», или «на голубом глазу», «на полном серьёзе», проехав бы второй, включил бы в свой лексикон выражения «прогрессивная общественность», глядя на часы приговаривал бы:

– Гнусное, гнусное и подлое время!

Или, тоже поглядывая на часы:

– «Доколе! Доколе это будет продолжаться!»

Или белиберду типа: «В социальных сетях интенсивно обсуждают», или «Подонки, какие же они все подонки!» или «эксклюзив», «аутсорсинг» или «нетворкинг», «креатив» и если б он продолжил своё круговое движение и дальше, как знать, возможно дело дошло бы и до «терраинкогниты» или «инфанттерибля».

И, кстати уж говоря, позволим себе немного поумничать, вероятно школьник, получающий по истории и литературе сплошные четвёрки и пятёрки, возьмись он вкратце ознакомится с этим философским эссе, привлечённый сюда изредка встречающемся в тексте простонародными выражениями типа «жопа», обратил бы внимание на некоторое «смешение времён», на некоторую несуразицу, на это надо ему сказать, этому школьнику, что в высокой литературе такое иногда используется в качестве особого литературного приёма, не говоря уже о последних конвульсиях исторической мысли, это делается иногда из-за недостаточного профессионализма авторов, но главная причина здесь в более современном подходе.

Ведь раньше, и не так уж и давно, в конце прошлого века, считалось, что вот, все вокруг современники, и даже поэт писал, мол, успокойтесь и расслабьтесь…

Все современники… Свои…

И вдруг внезапно выяснилось, что расслабляться пока ещё рановато.

И что множество граждан, живущих в одно и тоже время вовсе не являются друг-другу современниками.