Николай Василевский - С позитивом по жизни

– Ну да! Всё верно! – воскликнула в ту же секунду она, – миру буду делать добро, но ты ведь муж!

Это утверждение сразило наповал.

– Миру я буду делать добро, но ты ведь муж, – как сомнамбула повторил я. Сложность этих умозаключений выбивала из седла. Но… Идти на улицу не хотелось.

– Но даже мужу хочется добра и тепла.

– Ты придумаешь, как выкрутиться! Просто ты понимаешь, дело в том, что сегодня самый благоприятный день, когда нужно очиститься от негативной… ой, тое есть другой энергии. Ты ведь хочешь, чтобы я стала совершенной?

До сих пор просто представить не могу, как с таким милым выражением лица можно говорить такие гадости!

– Ясно! – раздражённо произнес я, подхватил чемоданчик, и вышел за дверь.

– Я тебе там покушать положила: овощи, помогающие наладить кругооборот ци! Там зелёный бутерброд: свежайшая зелень петрушки, укропа, а также суперсвежего огурца! Он настоящее топливо для духовных людей! Лучше его есть в два захода, а то и три, это… – крикнула она, высунувшись в своих тапах и халате из-за двери.

– Спасибо! – буркнул я громко и раздражённо, прервав тираду, грозившую стать практически бесконечной насчет этого непонятного ци!

– Благодарности не надо! И вообще злиться плохо! Это привлекает негативную энергетику, поэтому тебе надо…

– Шла бы ты далеко со своей доброй энергетикой! – злобно крикнул я в ответ.

– Так это же всё для твоего же блага, быть может, ты исправишься и кармически очистишься! Ты…

Я прибавил ходу и уже сбегал по ступенькам в подъезде. Но только на улице я понял – несколько погорячился с уходом. Моросил противный осенний дождик с привкусом мировой тоски. Фонарь напротив противно хрюкнул и погрузил улицу, как бы выразились романтики, в таинственную полутьму. Я же, опираясь на горький опыт, знал, что именно из такой полутьмы выползают неприятные личности и оценивают тебя на предмет платёжеспособности. Жажда добыть бутылку горячительного у этих гуманоидов вечна, как сама жизнь! Но даже если их нет, то свернуть себе шею или ногу можно точно!

Сволочь она, подумал я. Вытащил зелёный бутерброд, чтобы, как она выразилась, прекрасно циркулировало ци. Вначале я хотел его выкинуть, подфутболив со злости ногой, но желудок не согласился, недовольно буркнув. Скотина, подумал я, ты готов продаться за бутерброд с этим ци! Ещё неизвестно как оно аукнется… в ближайшем автобусе!

Я распаковал аккуратно укутанный как женщина в шубу бутерброд. Он оказался действительно вкусным, и я его проглотил, не заметив. Только про себя отметил, что ци у меня стало внутри циркулировать в кубической прогрессии. Желание бить кого-то руками и ногами – тоже!

– И где же вы ханыги подевались? – раздосадовано, прошептал я, оглядываясь, – выходите!

Но эти твари явно чувствовали, что вместо вожделенной монетки могут получить осветительный прибор под глазом. От удара правой. Или левой. Я нагло усмехнулся – так вот как действует эта волшебная энергия! Недаром эти китаёзы… прыгают и молотят друг друга в фильмах!

А пойду как к этой Таньке, она как раз своего хахаля очередного выгнала. Раз она причина моих бед – пусть и исправляет, сволочь эдакая, сказал я сам себе. Сказано – сделано!

– Что случилось? – воскликнула она, открыв дверь.

– Я к тебе! – грубовато рявкнул я и шагнул вперёд.

– Что? – удивленно посмотрела она на меня.

– Я у тебя буду спать! То есть… Понятно?!!!

Я был готов к борьбе – решимость переночевать у этой тётки было поистине невероятная.

– Уф! Какой вы решительный мужчина! – воскликнула, отступая вглубь дома она, – разве можно такому отказать! Но я…

– Никаких но! Ты просто слушаешь меня и выполняешь!

– Ну… хорошо, хорошо… – ставшая неожиданно заикаться согласилась Татьяна.

– Правильно сказано! Женщина должна подчиняться мужчине! И вообще… я жить к тебе пришёл! Понятно?! Мужчина для женщины должен быть бог и король в одном лице! – воскликнул я, нагло усаживаясь на стульчик, стоявший в коридоре и снимая ботинок. Выражение немого удивления застыло у неё на лице. Но отступать было поздно.

– Ты так и будешь стоять или гостю предложишь поужинать? – спросил я.

– Есть салат и картошка, – пролепетала испуганным голосом она.

– Давай! – рявкнул грубовато я.

– Хорошо, я сейчас приготовлю, – и она исчезла на кухне.

Пока я раздевался, мыл руки она нарыла стол. Картошка, какой-то салатик.

– Можешь поесть, – выронила она. В свете яркой лампы она казалась нереальной. Маленькой, щупленькой, безобидной и по-ангельски доброй. Но помня, как её характеризовала жена я сразу, же дорисовал ей рога, хвост и копыта. Маскируется… стерва, злорадно подумал я. Но я тебя выведу на чистую воду!