Елена Гвозденко - Инновационный переполох. Сатирические рассказы и повести

– Машенька, – обратился он к супруге, расчленяющей овощи с нездоровым азартом, – Машенька, вот тут ученые пишут, что хлеб есть можно.

– Выбрось газету! Это пишут враги, задача которых свести нас в могилу нездоровыми советами. Овощи, только овощи в сыром виде!

– Душенька, не могу я есть капусту с морковкой, мне бы котлетку. Не поверишь, слабость такая, ноги заплетаются. Вот сегодня шел в душ, а пришел опять на кухню. Куда бы ни пошел, оказываюсь у холодильника. Вот ведь парадокс, знаю, что кроме морковки и капусты ничего не найду, а руки сами тянут дверцу.

– Безвольный ты, Наум, – стук ножа стал ожесточеннее.

– Может блинов, праздник же?

– Будут тебе блины, завтра будут в фитнес клубе. Железные, в ассортименте.

– Нет, я до него просто не дойду. А помнишь, раньше к нам всегда приходили гости, ты накрывала шикарный стол…

– Почему приходили, некоторые и сейчас приходят.

– В первый и последний раз, капуста и гостеприимство не совместимы.

– Нельзя жить пищеварением!

– Но и без него невозможно, – Наум Семенович косился на ящик, в котором хранился кошачий корм. Но супруга не покидала кухню и на минуту.

– Эгоист ты, Наумка. Внучка на следующий год в школу пойдет, а там сейчас новое требование: родители, бабушки и дедушки должны сдавать нормы ГТО, а тебя стыдно к снарядам допускать, – Мария Леонидовна насыпала домашнему любимцу, коту Бицепсу полную миску хрустящих шариков.

«Уточка и курочка», – затянулся съедобным амбре хозяин. Бицепс хрустел и нагло косил желтый глаз, отбивая хвостом песню превосходства.

Тропинки, змеившиеся между припаркованными автомобилями, ведут либо к фитнес центрам, либо к пивбарам, жмущимся к очагам моды на здоровье. У входа в спортзал привычно многолюдно. Из подъезжающих машин выходят субтильные юноши и девицы с сумками, скользящими по тощим плечам.

«Жаль, что я не живописец, – думал Наум Семенович, открывая дверь бара, – я бы с них лица мучеников писал. Экспрессия обреченности, будто на встречу с фатами, а не к беговой дорожке».

За столиком в самом дальнем углу сидел Кирюха, молодой сосед с третьего этажа. Науму Семеновичу он явно обрадовался, призывно отодвинув стул.

– Вот, пропиваю греховное прошлое, – судя по голосу, поминки были в разгаре.

– Что так? – Наум Семенович жадно набросился на орешки, сухарики, кальмары – нехитрую закусочную снедь.

– У нас новый хозяин. Купил агентство вместе с нами, подневольными. С завтрашнего дня ни-ни, – сосед наполнил кружку янтарной жидкостью.

– ???

– С завтрашнего дня все сотрудники веганы, ни грамма мяса, алкоголя, ну и прочих радостей.

– Это что за веганы такие? Вегетарианцы?

– Одержимее, соседушка, одержимее. Это ни мяса, ни рыбы, ни яиц, молока, меда. Представь, даже вещей из кожи и меха. Отказался от всех заказов, ему противно рекламировать мясокомбинаты и творожки. Убеждали его, убеждали, что в творожках современных ни капли молока, все она, родная пальма – ни в какую!

– А почему ты не уволишься?

– Куда идти-то? Это тебе, сосед, повезло – дотянул до пенсии, теперь человек свободный! А нам? У меня приятель вообще перешел на солнечную энергию.

– Это как?

– Хозяин бретарианцем оказался. С утра весь офис на крышу выгоняет, заряжаться. Сотрудники в перерыв в забегаловки, как на явочную квартиру, переулками пробираются. Все выходные – совместный отдых на природе, в любую погоду, от зари и до зари. Нормативы ГТО проверяет каждый месяц, а нашему только справку из фитнес клуба принести надо.

– А как же ты? – Наум Семенович покосился на заметный животик собеседника.

– Ерунда, хозяин этого пункта металла – мой одноклассник. Кстати, пивбар тоже его.

Домой Наум Семенович шел почти счастливым.

«Подумаешь, очередная блажь супруги, не такое переживали. С сегодняшнего дня никаких морковок, капусток. Только неправильные продукты и прогулки в сквере по вечерам, заслужили – ПЕНСИЯ».

Спасибо неизвестным авторам за вдохновение:

«Она превратилась в одну-единственную огромную мурашку и сказала «да»

«Схватив его за запястье, Эмми оторвала его руку».

– Доктор, к вам можно?

– Входите, – привычно отозвался Апполинарий Ферамонович, врач высшей категории, ведущий прием в одной из дорогих столичных клиник.

– Можно? – повторила просительница уже в кабинете.

Апполинарий Ферамонович, наконец, оторвался от монитора, на котором шли сокрушительные баталии. Перед взором известного и уважаемого доктора предстало нечто, он увидел… сугроб.