Александр Никифоров - Целинная рать. Кубань

– А тебя ведь, Оксаной зовут, верно?

–Это тоже тебе, бывший гусак, доложил?

– Нет не он. Это второй сказал, что ты бывшая, дружка его. Попросили, чтоб я вина им взял, Оксана, сказали, нам ни за что не даст. Просили, чтоб я купил. Может где живешь – то, скажешь?

– Да я тебя первый раз вижу. Как говориться, целоваться рано, а на танцы в клуб приходи

– Ну, и что, что в первый раз, зато общих знакомых столько? – решил Витька, применить метод, не раз успешно проверенный, им на гражданке.

– Какие общие знакомые?– удивленно спросила она, – в магазин бы не зашел, так я тебя вообще бы не увидела. Ты наверное, про Адама с Евой, пращуры так сказать, так эту присказку, я и без тебя знаю. Подкатывались уже.

– Не будем спускаться в анналы истории, – напустил, рядовой Симонов, интеллигентности на лицо, – знакомых современников куща. Ну, вот скажи? Ты чего, Горбачева с Райкой не знаешь? А Муслима?

«По проселочной дороге шел, я молча», – фальшиво проскрипел Витька.

– С таким исполнением, тебе действительно лучше молча ходить, – засмеялась Оксана, – Тоже привел знакомых. Кто их не знает?

– Видишь, трое уже есть. А этих на крыльце, Коляна с Вовчиком, знаешь?

– Этих, хануриков, вся Кубань, как облупленных знает, – не понимая, к чему он клонит,– согласилась она.

– Вот видишь, сколько у нас общих знакомых? А то первый раз вижу. А если дальше порыться, и вспомнить, что женщины из ребра, так мы вообще может быть родня.

– Ну, ты даешь, убедил, – засмеялась Оксана, – В Атаманской, я живу, родственник, километра два отсюда. Рядом будешь, заходи, если дома, конечно, застанешь.

– А чего, ни номера дома, ни улицы? – уточнил он.

– Захочешь, найдешь.

– Это да. Кто хочет тот всегда найдет. Знать надо только, что ищешь. А то бывает, ищешь одно, а получаешь совсем другое, – согласился он с ней.

– Под ноги смотри, и не вступишь, куда не надо, – посоветовала девушка.

3

– А вина у тебя, на всю целину хватит, море прямо, разливанное. И все названия ласковые, приятные. А вино, красное, белое, розовое, а главное не опробованное, – не стал делиться с ней Витька, своим житейским опытом, перескочив на более приятную тему.

– Возьми, «Очи черные» попробуй, – посоветовала она.

– Возьму, тем более, наверное, в честь твоих глаз названо. Можно не пить, заглянешь в стакан, и обалдел.

– Балабол, – веселилась Оксана,– выставляя на прилавок бутылки «Очей»

– И «Улыбки» пару добавь, – попросил Витька,– после «Очей», улыбнусь.

– У вина достоинства, говорят целебные» – от хорошего настроения запел он, беря в руки бутылку вина, и рассматривая вблизи белокурую девушку на этикетке «Улыбки»

– Ксюха, на обед идешь? – раздалось за его спиной.

– Сейчас, только служивого, отпущу, – отозвалась Оксана.

Витька повернулся, и в очередной раз обалдел. От двери к прилавку шла, почти точная копия Оксаны, только может быть, чуть-чуть постарше.

– Опять онемел,– со смехом сказала Оксана,– я с ним, сестренка, в игру, замри-отомри, играю. Виктор, отомри. Сестра это моя, Мария, поздоровайся. Не удивляйся, сестра, их только, что с эшелона выпустили, дикие еще,– объяснила она.

– Понятно. Долго везли, – поддакнула ее сестра, – от людей отвыкли.

–Да не и не от эшелона это, вовсе. Я просто обалдел, это ж надо, как похожи, – вышел из ступора служивый, – только ты чуть-чуть, – вовремя опомнился он, чтоб не сказать «постарше».

–Хрен, этих баб поймешь, кто старше. А потом извиняйся,– подумалось ему.

– И что это чуть-чуть?– спросила у него Мария.

–Позагорелей ты чуть-чуть,– не подвела его смекалка.

– Ладно, коли так. Маша, – протянула, девушка руку.

И тут произошло то, что Витька, не смог бы себе представить, даже в самых кошмарных снах: его тело, неожиданно переломилось в галантном поклоне, а губы, звонко чмокнули, коснувшись запястья девичьей руки, – Категорически счастлив, – сказал он, распрямляясь.

–Ксюха, ты, где такого, галантного кавалера раздобыла? – спросила Маша.

– Приехал нам помочь, скрасить нелегкую женскую долю, – ответила Оксана.

– А еще одного такого, помощника нет? А то боюсь обездоленной остаться, – пошутила Мария.

–Это я, скорей всего, обездоленной останусь, мне – то он руки не целовал.

Витьки, выступила испарина, еще никогда при нем женщины, не вели таких откровенных разговоров.

– Оксана, ты же за прилавком, как я до руки твоей дотянусь,– начал оправдываться он.

–Как раздевать меня глазами, он может, а дотянуться ручку поцеловать не может. Не, Маш, нормально это. Ничего, я подойду,– подняла Оксана доску прилавка и подошла к нему.