Хелен Лимонова - Лимонник. По материалам израильских литературных вечеринок. Выпуск 3

Разум в конвульсиях… Боже, сорви чеку!
И, извиваясь от бедер и до ступней,
Шквалом приливов утренних истеку
И зацвету бутонами орхидей…

Гневайся, Боже! Но мне не чета – Адам!
Лжив и завистлив, жаден до серебра…
Без сожаленья сейчас же его отдам
Девочке Еве, созданной из ребра.

Я ж унесусь сквозь свеченье небесных сфер
В бездну бездонную – там, где галактик край.
Крылья мне даст отверженный Люцифер,
И на заре мы покинем Твой душный рай!

Ты на изгнанье за смертного нас обрёк.
Пестуй! Расти этот липовый изумруд!
Я ж прилечу умирать у Твоих ног
…в час, когда дети Адама тебя распнут.

Подорожник расцвел – в его листьях устроилась фея,
Позволяя ему созерцать неземную красу.
Он был рад быть лакеем, в парадной зеленой ливрее,
Собирая в листочки, как в ковшики фее, росу.

А она без стесненья топтала сорняк-подорожник,
Добавляя в истерики слезы и долю острот.
Подорожник живуч – переедет его внедорожник —
Будет более гибок… А значит – и строже подход!

Он терпел, упрекая себя за нехватку терпенья,
Он старался для феи драконов окрест одолеть.
А она, как актриса в экстазе своих выступлений,
Чтоб форсировать боль, применяла то пряник, то плеть…

Он лечил ее нимбы и рвал свои листья – на крылья,
Пересохший, усталый и яростно втоптанный в грязь,
Выживал на пределе …потом отлетел от бессилья.
А она ему в след: «Оборванец! Ничтожество! Мразь!»

Он летел во весь дух, становясь по дороге сильнее,
Познавая взаимность любви и пределы чудес,
Оставляя в минувшем проклятья оставленной феи,
Постигающей боль просыпаться мучительно без…

В лучах рассветных Святой и Вечный Господень град —
Столица мира – Йерушалайм… в плену у сна…
Здесь на погибель и во спасенье Христос распят.
Здесь начинались Союзы, Ложи и Ордена…

Что видишь в грезах, заветный город? Какие сны?
Царей – Давида и Соломона?.. Хирамов Храм?..
Рассвет величья… Деленье царства напополам?..
Царей растленье… Святынь крушенье… Кошмар войны?..

Проснешься чистым погожим утром, а за Стеной
На месте Храма мечети Купол, что над Скалой…

Спешат на службу – священник, пастор, раввин, мулла…
Трубят шофары, звенят тягуче колокола…
В лазурном небе горят на солнце церквей кресты…

Для трех религий, Йерушалайм, священен Ты!

Мошик был прехорошенький, как младенчик с иконы…
Сара – мамино солнышко… Авиталь и Иона…

Погремушки-куличики… ямы, печи да кости…
Ручки, локоны, личики …сметены Холокостом.

В зеркалах преломляется свет свечи Яд Ва-Шема.
Имена оглашаются в тишине оглашенной.

Ручки… локоны… личики… Авиталь и Иона…
Стерты в пепел – в количестве
Полтора миллиона.

Порталы, мозаики, цепи аркад —
Кейсарии древней руины…
Трибуны ревут – ипподром-амфитеатр
Захвачен забавой звериной.

Хитоны евреев, туники гетер,
И римские тоги патриций
Взвиваются…
Зубы гиен и пантер
Вонзаются в горла и лица…

Окончился бой – гладиаторов кровь
Смывает с арены смотритель…
И в театр – на драму о кознях богов
Стремится пресыщенный зритель.

В висячих садах расцветает миндаль,
Рождается Новая Эра.
Отсюда в Европу Священный Грааль
На нефах везут тамплиеры…

С ордой мамелюков разрушит султан
Античный оплот паладинов.
Затянет легенд и сказаний дурман
Кейсарии древней руины.

Укроются мифы в песке и плюще,
Но может, окрест колоннады
Мелькнет в своем белом с подбоем плаще
Тоскующий призрак Пилата.