Алексей Зубов - Шутки дебильные

– Тася, – отрываясь от разговора, заметил Петр Николаевич (он был на редкость сдержан и отменно воспитан!), – ничего не нужно убирать. Только Самойлова зря тревожить. Я, наоборот, считаю, что тебе бы пошло чуточку пополнеть.

Таисия Сергеевна встрепенулась и оторвалась от зеркала.

– Как пополнеть! Живот нарастет сразу! Ты не понимаешь. Пополнеть! Разве в попе?

И Таисия Сергеевна изогнулась так, как и тренер фитнес клуба не сумеет. Но, что хотела, увидала.

– Чуточку пополнеть. В бедрах. У «звезд» секси теперь часто чуточку полные бедра – они лучше смотрятся на экране. А можешь и не полнеть, у тебя и так ноги «звезды».

– Врешь, – расплываясь счастливой улыбкой, объявила Таисия Сергеевна, – про ноги – врешь! Ну-ка, смотри мне в глаза!

Она уселась прямо в дохе на колени мужу.

– Скажи честно: про ноги врал? В глаза смотри!

Петр Николаевич распрямился и убрал телефон на вытянутую руку.

– Может, мне разуться?

– Нет! Что ты! Времени нету! Вот посмотрим, как ты будешь себя вести у Мухиных…

Таисия Сергеевна встала и прошла в комнату к шифоньеру.

– Иваныча загружайте первым и немедленно в рейс, благословясь – «Альфа» платит всегда наличными, понимаешь? Такие клиенты на вес золота. А в «Бету» отправь Саныча. Только проверь, не пил ли он? По глазам проверь, как еще-то, если чеснок с салом трескает. Если зрачки узкие и подозрительно честные, без его шахтерской наглости, лучше замени. «Бета» подождет – они с нами за прошлое не полностью рассчитались, – учил уму-разуму своего зама Петр Николаевич.

От шифоньера раздался строгий, вопрошающий голос супруги:

– Лапусик! А где мои черные зимние сапоги? Ты их не выбросил случайно? Стоит мне отвернуться на минутку, ты норовишь все выбросить! Если я узнаю, что ты их выбросил, – продолжала Таисия Сергеевна с чуть приметной дрожью в голосе, стряхивая, наконец, доху прямо на пол – стало и вправду жарко, даже и без дохи, – я не знаю, что с тобой сделаю. Убью, наверное.

– Тася, они в шкафу, где же им еще быть? – отвлекся от инструктажа сотрудника Петр Николаевич. Говорил он спокойно, с легкой иронией, просто было приятно слушать. Кстати, у него был мягкий, певучий баритон, который нравился женщинам. Телефон он не выключил, а прикрыл ладонью.

– Нету! Я все обсмотрела! Кстати, а где старые сапожки на каблуках, те, у которых сломана молния?

– Те, совсем старые-престарые? Ты же сама велела их выкинуть.

Слово «выкинуть», видимо, было педалью газа.

– Как выкинуть! Я хотела показать их Ляле, чтобы она отметила фасон и запомнила! Выкинул! Она на днях, решилась, наконец, куда-то съездить, и я думала: «А вдруг Ляля случайно увидит там похожие сапожки?»

Таисия Сергеевна без сил упала в кресло.

Сердце ее бешено стучала, в голове раздавался колокольный звон, мысли путались вместе со словами – это было ужасное состояние смертельно обиженной женщины. Женщины, чье мнение не ставят ни во что.

– Ты занят только собой, – наконец, выдала она заключение.

Ей захотелось высказать мужу всю правду о нем, все, что накапливалось бесконечными годами страданий нравственных и хранилось в глубинах души.

– Ты никого не замечаешь, тебе все равно, как я выгляжу, что я думаю. Тебе наплевать, нет, не только на мои сапожки – на меня наплевать! Если бы мне было куда уйти, я бы давно ушла! Ты выкидываешь мои вещи, пользуясь своей силой, делаешь мне больно и наслаждаешься! Ты вампир! Энергетический вампир! Выкинул – и хорошо тебе?

Воздух в квартире искрил и переливался электричеством. Пахло озоном.

– Кузьмичу передай, чтобы пожарнику как-нибудь незаметно планшет всунул. Пожарник, конечно, прав – ворота должны наружу отворяться, а не как у нас – вовнутрь. Какой м… их делал, не пойму. (Петр Николаевич изредка выражался, а я теперь за речью слежу – не модно как-то.)

Продолжая разговаривать по телефону о пожарниках, воротах и мастерах, их строивших,

Петр Николаевич подошел, не разуваясь и не снимая с головы кепки, к шифоньеру, присел на корточки, и извлек из-под подолов шуб и платьев черные дамские сапожки. Поставил их перед Таисией Сергеевной и, так же говоря со своим абонентом, подмигнув жене, вернулся в прихожую.

– Санычу скажи, пусть заскочит в «Дельту», ему по пути. Всего одна коробка, а что делать? Мы – фирма порядочная.

В прихожую зашла Таисия Сергеевна. Она была в сапогах, колготках, но без платья, а в одном лифчике. Лифчик был ажурным.

– Не сердись, лапусик, – нежно обратилась она к мужу, – я такая невнимательная, это у меня с утра – не увидеть сапоги!