Алексей Зубов - Шутки дебильные

…

Филологический казус.

Начнем, благословясь. Семья Гриенталей – сам Александр Борисович и супруга его, Тамара Александровна – это очень возвышенные, высококультурные люди. Сок русской интеллигенции. Александр Борисович по образованию филолог, он работает в строгом научном издательстве, жена же его, как ни странно, тоже филолог, хотя ее девичья фамилия Воробьева.

Тамара Александровна после работы, забравшись с ногами в сонное кресло, любит читать Тютчева или Цветаеву, и плачет. Александр же Борисович предпочитает Пастернака и Бродского, но тоже, читая, плачет (читает он всегда на кухне, прихлебывая чай с мелиссой). Кстати, я плачу, когда Пушкинские заповеди блаженств читаю… Пойду, высморкаюсь…

Тамара Александровна пробует (хоть и робко) и сама сочинять, мне безумно нравилось у нее:

Одуванчики, одуванчики -

Вы Дюймовочки милой диванчики…

У меня при слове диванчике начинала шалить фантазия.

Александр Борисович не только много пишет и публикует толковые статьи, но даже позволяет себе иногда и замахиваться на такой тяжелый жанр, как юмор. Недавно он опубликовал очень двусмысленный рассказец. Там история была о том, как герой стриг ногти на балконе, и один отстриженный кусочек ногтя улетел вниз, да прямо на балкон к соседу, и попал в чашку соседского кофе. Сосед же говорил с кем-то по телефону (телефон выдавал в нем коммерсанта и нехорошего спекулянта), и, ничего не подозревая, кофе выпил. Я долго не мог понять, в чем соль (до меня плохо доходит любая шутка), и только ночью я дотумкал, что отстриженный ноготь в кофе – это наше отношение к «их» кофе. Гордое и презрительное.

«Смело», – подумалось мне тогда.

Да, так вот «их» – местоимение – о нем-то и пойдет речь.

В семье Гриенталей жена была консерватор, а муж больше либерал. Естественно, они спорили, естественно, ссорились. Потом мирились. Но одна тема была вечным камнем преткновения в их отношениях: допустимость употребления просторечного местоимения «ихний». Тамару Александровну болезненно дергало и коробило при звуках таких, Александр же Борисович мягко, с улыбкой указывал на речевую практику народа, который сплошь и рядом употребляет «ихний», «ихнего».

Спор этот мог продолжаться вечно (хотя бы до смерти одного из супругов), если бы не одно неожиданное обстоятельство, разом поменявшее всё мировоззрение Гриенталей. Обстоятельство, сделавшее этот спор лишним и даже неприличным.

Как-то, возвращаясь домой после прослушанной лекции (лекция была очень увлекательная – о падежных окончаниях страдательных причастий), Гриентали столкнулись на лестничной площадке с энергичными и громкими людьми, заносящими мебель в соседнюю квартиру. Они корректно поздоровались и хотели уже пройти к себе, но их остановили. Жизнерадостная дама – по виду одних с ними лет – сказала, светясь улыбкой:

– А мы – ваши новые соседи. Заходите вечером, познакомимся, чаю попьем.

– Спасибо, – ответила Тамара Александровна, – непременно.

Дома Гриентали долго думали – как быть? Они никогда не ходили в гости к посторонним, но фраза «непременно» уже обязывала. Тамара Александровна очень нервничала и просто не представляла, что надеть, а Александр Борисович держался молодцом, но повторял: «Томусик, мы встанем и уйдем в любую минуту».

Решено было одеться по-вечернему, но с уклоном в непринужденность.

Тамара Александровна надела длинную юбку с милой кофточкой, туфли-лодочки, Александр Борисович был в «ковбойке», но строгих брюках. На ногах были мокасины.

Хозяев соседней квартиры звали Тарас Григорьевич и Галина Викторовна. Как-то они очень просто познакомились с Гриенталями, как-то само собою завязались приятные разговоры, да и чай был отменный. Духовитый. А пирожки! (От иных пирожков просто голову сносит, особенно, когда сидишь на овсянке неделями, я бы, кстати, их и сам пёк, но никак не могу постичь тайны защипывания теста).

Тамара Александровна и Александр Борисович одобрительно, с удовольствием переглядывались – им нравились эти люди, их новые соседи, как вдруг Галина Викторовна сказала:

– Кис-кис, где ты, увалень? У ихнего кот – ужасный лентяй и прятальщик.

Тамару Александровну передернуло. Мало того, что употребили ужасное «ихний», так еще и неверно склонили. Ей хотелось быть и тактичной, и указать на ошибку.

– Их кот, наверное, знакомится с квартирой, – сказала она, через силу улыбаясь.

– Ихний его еще вчера завез. Да, это у мужа фамилия такая: «Ихний».